Игорь Можейко - 1185 год Восток - Запад

Был жаркий день, над раскопками висела пыль. Молодая работница Нина Акулова осторожно вытащила из щели между бревнами мостовой свернутый кусок бересты. Ей показалось, что она увидела на ней продавленные буквы. Через несколько минут клочок бересты оказался в руках начальника Новгородской экспедиции А. Арциховского.

Археолог В. Янин вспоминает, как Арциховский, поглядев на бересту, поднял палец и замер. Задохнувшись от счастья, он не мог произпести ни слова… лишь непонятные звуки вырывались изо рта. Потом он перевел дух и крикнул:

— Премия — сто рублей! — Это относилось к Нине Акуловой.

И через секунду:

— Я ждал этой находки двадцать лет!

Так Новгород обрел голос. В первой найденной берестяной грамоте перечислялись села, с которых шли повинности в пользу какого-то Фомы.

И с того дня грамоты начали попадаться археологам почти ежедневно. Их уже много сотен. Они обнаружены и в других городах новгородской земли.

Значение этих грамот настолько велико, что они стали переворотом в мировой археологии, не говоря уже об археологии русской.

До того в руках историков находились лишь летописи и хроники, документы, созданные в монастырях или при королевских дворах, договоры и законы. Если же удавалось обнаружись бумаги личные, то принадлежали они том же королям. Ведь пергамент, а потом бумага были очень дороги, труд писцов труден, кропотлив и неспешен. «Тиражи» литературных произведений ничтожны. До нас дошел лишь один экземпляр «Слова о полку Игореве», другие литературные памятники домонгольский Руси пропали.

Но как общались между собой простые люди, какие писали друг другу письма — и писали ли вообще или были неграмотны — этого историки не представляли.

И вдруг оказалось, что в Новгороде влажная почва сохранила то, что в других русских городах истлело: письма, записки, распоряжения, выдавленные на бересте, самом дешевом материале, какой можно только придумать в лесном краю.

И зазвучали живые голоса предков. Обнаружилось, что грамотность была обычна у горожан Руси. Среди берестяных грамот есть любовные записки и долговые обязательства, ученические тетрадки, наброски художников и деловые распоряжения: все то, что мы доверяем сегодня бумаге, новгородцы писали на бересте.

Энциклопедия быта громадного города, центра могучего государства, непрерывно пополняется и сегодня. Каждое лето в Новгороде вскрываются все новые квадраты раскопок, и уже привычно археологи ждут новых грамот.

Так как об этих замечательных находках, о содержании грамот исчерпывающе написал нынешний начальник Новгородской экспедиции В. Янин в книге «Я послал тебе бересту», издававшейся не раз в нашей стране и других странах, пересказывать книгу, притом хуже, чем сделал автор, я не буду. Но об одной грамоте для нашего рассказа упомянуть необходимо.

Речь идет о грамоте № 286, найденной в 1957 году и датированной 1339 годом. Она как бы подводит итог событиям, начавшимся в середине XII века и достигшем кульминации в 1187 году.

Грамота эта — деловая записка, посланная одним новгородским сборщиком налогов другому. В ней говорится о заключении мира со Швецией, об отправленном новгородцами к шведскому королю посольстве и обсуждается проблема отношений с карелами, которые в те годы, как и прежде, были вассальным Новгороду народом.

В средневековой истории Северо-Западной Руси, Польши да и прибалтийских народов основным конфликтом была борьба с немецкими духовно-рыцарскими орденами, которые захватили обширные земли в Прибалтике. Их владения поглотили малые народы этого района и угрожали существованию Польши, Литвы и Новгородской республики. Борьба против орденов ознаменовалась рядом сражений. В русской истории наиболее известна битва на Чудском озере между новгородцами и Тевтонским орденом в 1242 году.

Но в конце XII века ордены еще не стали угрозой Восточной Европе. Лишь в 1200 году в Риге высадится епископ Альберт и немецкие рыцари начнут свои завоевания. До этого идет сложная борьба, в которую втянуты как племенные союзы пруссов, вендов, лютичей, эстов, ливов, ятвягов и других малых народов Прибалтики, так и соседние государства — Дания, Швеция, Брацденбург, Саксония, Новгород и Польша.

Борьба идет за господство на Балтике, за монополию на торговом пути. Датчане воюют против вендов. Польша в соперничестве с Бранденбургом присоединяет Поморье. Новгородцы совершают походы на эстов и финнов. Швеция старается колонизовать западные финские земли, населенные народом сумь (суоми).

Эта эпоха соперничества, протянувшаяся на всю вторую половину XII века, известна мало: последующие события как бы вытеснили ее со страниц исторических книг.

С середины XII века шведские корабли берут курс на восток. Шведы причаливают к финским землям и основывают там поселения. Вскоре прибывает шведский епископ и начинает обращать финнов в христианство. Но те вовсе не намерены сдаваться — известно, как трудно было подыскать епископа для шведских поселений, по крайней мере трое первых были убиты. Вожди суми используют противоречия между Швецией и Новгородом, торговые фактории которого находятся в крупнейших портах Балтики, и в трудные моменты посылают за новгородской помощью.

Новгородская летопись рассказывает, что в 1142 году шведский флот в составе шестидесяти судов, причем на флагманском корабле находились шведский князь и епископ, направился к Финляндии и в пути встретил три торговые новгородские ладьи. Шведы напали на купцов. Погибло сто пятьдесят новгородцев, ладьи были захвачены. Этот эпизод дает одну из первых дат в истории шведского наступления на позиции Новгорода — с 1142 года борьба шведов с новгородской торговлей принимает острые формы.

К 1157 году относится первый зарегистрированный в шведских хрониках крестовый поход в Финляндию. Его предпринял король Эрик Святой. Заметим, что первый крестовый поход против народов Поморья состоялся всего за несколько лет до того — в 1147 году (руководил им саксонский герцог Генрих Лев).

В житии Эрика Святого говорится, что он, «взяв с собой из Упсалы святого Генриха, который был там епископом, двинулся в Финляндию, которая была в то время языческой и причиняла Швеции много вреда. Тогда святой Эрик принудил там народ воспринять христианскую веру и установить мир с ним. Так как они не хотели принимать ни того, ни другого, он сразился с ними и победил их мечом, отмщая мужественно за кровь христианских мужей, которую они так долго и часто проливали…».

Разумеется, народ сумь большой опасности для Швеции и ее христианских мужей не представлял, но все крестовые походы должны облачаться в благородные одежды справедливости. И этот не был исключением.