Игорь Можейко - 1185 год Восток - Запад

Как уже говорилось, в сохранившемся перечне жертв исмаилитов фигурируют в основном султаны, эмиры, везиры и полководцы. Мелкая сошка — чиновники, офицеры или горожане — чаще всего погибали бесследно. Никто никогда не узнает, сколько же всего человек пало от рук фидаев.

Фидаями был убит и великий иранский ученый, «отец прекрасных свойств и качеств», Абу-ль-Махасин, который поднял голос против учения Хасана ибн Саббаха, восемь государей, включая трех халифов, шесть везиров, начиная с Низам аль-Мулька, несколько наместников областей, правителей городов, немало крупных духовных лиц. Погибли от их рук и два европейских государя — князь Раймунд Триполийский (в 1105 году) и маркграф Конрад Монферратский (в 1192 году).

Далеко не все покушения были удачными. И хотя фидаи были обучены принимать обличья купцов и нищих, вельмож и разносчиков воды, музыкантов, воинов и муфтиев, хотя они умели ждать месяцами, потому что не смели вернуться в Ламасар, не выполнив приказа, все равно не обходилось без провалов. Проклятием фидаев станет в XII веке, султан Салах ад-Дин, великий враг крестоносцев, кумир мусульманского мира. Множество заговоров, направленных против него, сорвалось, ибо он был разумен в осторожен, а его охрана неподкупна. После каждого заговора очередные исполнители закалывали себя либо шли на плаху.

Формально фидаи подчинялись лишь Хасану ибн Саббаху — он посылал их на смерть. Существует — возможно, апокрифичный — рассказ о том, как Старец с каким-то гостем стоял на балконе у своей кельи. И когда гость выразил сомнение в том, что фидаи могут выполнить любое приказание Старца, тот показал гостю фидая, стоявшего на одной из башен. Затем взмахнул рукой, и, подчиняясь жесту Хасана ибн Саббаха, часовой кинулся с башни в пропасть.

Фидаи были послушными, фанатичными и упорными исполнителями кровавых миссий. А готовил их, награждал и наказывал комендант Ламасара Умид. Особенно возросло его значение, когда в последние годы жизни Старца погибли, оклеветанные, его сыновья и были ликвидированы мпогие его соратники. Но передать всю власть Умиду Хасан ибн Саббах не хотел. Умирая, он повелел исмаилитам подчиняться коллегиальному органу из четырех человек, которых назвал в завещании. И Кийя Умид был лишь одним из них.

Хасан ибн Саббах умер в 1124 году. Похоронив Старца, четверка правителей принялась за дело. Следовало сражаться с врагами, защищать крепости, строить новые, к тому же бороться с крепнущим желанием наместников и комендантов крепостей отделиться от Аламута.

Вожди исмаилитов внешне едины. Но происходят странные события. Менее чем через год неожиданно умирает главный соперник Умида по четверке, командующий всеми войсками исмаилитов. Еще через несколько месяцев таинственная смерть вырывает двух других членов четверки. Не проходит и двух лет со дня смерти Хасана ибн Саббаха, как Умид становится единственным главой исмаилитов. Он остается в Ламасаре, в центре подготовки фидаев. Источники рассказывают, что в секте все чаще появляются видные фигуры, носящие родовое имя Кийя Умида, — его родственники. Крестьянская семья нового пророка была велика, и всем требовались должности.

Умиду наследовал его сын Мухаммед, который, в свою очередь, провозгласил наследником сына, Хасана. Этот молодой человек отличался умением произносить речи и немалой энергией. Хасан сделал логический шаг в развитии исмаилизма. К этому его толкали не только собственные интересы, но и забота о судьбах империи крепостей. Времена ее торжества прошли. Движение изживало себя, теряло авторитет.

И вот молодой Хасан из крестьянского семейства Кийя, будущий властитель исмаилитов, объявляет себя имамом исмаилитов.

Талантливый оратор и умница, Хасан смог повести за собой исмаилитов Аламутской долины, которая была дана ему в удел отцом. Слухи о появлении скрытого имама взволновали всех исмаилитов, к негодованию старой исмаилитской гвардии. Сам Хасан ибн Саббах никогда не называл себя имамом! А мальчишка, которого старые воины и проповедники недавно качали на коленке, кричит, что он и есть имам, наместник Аллаха на Земле.

Негодование стариков разделял и отец Хасана. Он явился в Аламут с отрядом фидаев и арестовал Хасана.

Хасан тут же раскаялся.

Но далеко не все жители Аламута последовали его примеру. Некоторые продолжали упорствовать. Тогда отец перешел к крайним мерам. Двести пятьдесят сторонников Хасана были зарублены фидаями, а остальным привязали трупы на спины и в таком виде выгнали из крепости.

Хасан затаился в Аламуте под надзором верных людей отца. Но смирение было лицемерным, притворство никогда не считалось у исмаилитов грехом. Он ждал момента. А его сторонники, оставшиеся на свободе, не бездействовали. Вряд ли иначе можно объяснить то, что в расцвете сил отец Хасана в одночасье умер и освободил исмаилитский престол.

В 1162 году Хасан занял место отца. Феодальное наследование уже утвердилось у исмаилитов.

Со смертью Хасана ибн Саббаха движение потеряло харизматического вождя, создателя доктрины, безгрешного и недостижимого. То, что Старец не называл себя имамом, роли не играло — он все равно таковым являлся. Теологическая разница между скрытым имамом и Хасаном ибн Саббахом для рядового исмаилита была несущественна. И вот живой бог умирает. Исмаилиты остаются с доктриной, но без пророка. Разумеется, коллегиальное руководство стариков имама не заменит. Попытка Кийя Умида, функционера, опытного политика, но не теолога, заменить собой Хасана ибн Саббаха провалилась. Империя держалась лишь силой инерции, на крепостях и привычной дисциплине. Никаких перспектив развития у нее не оставалось. И так бы она и сошла со сцены, если бы не великолепная идея Хасана-младшего.

Первые месяцы после прихода к власти Хасан занимался бурной деятельностью, проводя время в совещаниях с комендантами крепостей.

Прошло два года, прежде чем наступил великий день.

В 17-й день рамадана 559 года мусульманского летосчисления (8 августа 1164 года) со всех концов исмаилитской державы в Аламут прибыли делегаты. Они расположились на площади, посреди которой стояло возвышение, украшенное четырьмя знаменами разных цветов.

День был ясный и нежаркий. Ветер летел над утесом исмаилитской столицы, дергая полотнища знамен.

На возвышение поднялись наместники провинций и коменданты крепостей.

В полдень из своей кельи вышел Хасан.

Он был облачен в длинное белое одеяние, на голове — высокий белый тюрбан. Хасан был высок, строен и красив. Яркие краски и скопление народа были необычны. Необычна была даже одежда Хасана, ибо все привыкли, что вожди исмаилитов не показываются простым людям и предпочитают серые и черные одежды, подчеркнуто скромные, почти нищенские, — так повелел Хасан ибн Саббах.