Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

Однако отнюдь не все в эти дни проявляли патриотизм и рвались на фронт. Появились первые симулянты и членовредители, десятки сталинградцев также бросились на военные заводы с заявлениями о приеме на работу в надежде получить бронь от призыва. В следующие дни толпы людей осаждали магазины, скупая все подряд – от спичек и соли до керосиновых ламп и самоваров. Огромные очереди выстроились у сберкасс, люди торопились снять со счетов все деньги.

Город Саратов, основанный в 1590 г. воеводой князем Григорием Засекиным и стрелецким головой Федором Туровым, один из красивейших поволжских городов. Исторический центр города раскинулся в огромной котловине, образованной высокими возвышенностями, самая высокая из которых – Соколиная гора. В последующие столетия Саратов стал крупным центром хлебной торговли и мукомолья, маслобойной промышленности и рыболовного промысла.

История привела в Саратов представителей многих европейских национальностей: англичан, французов, бельгийцев, но в первую очередь немцев. Последние образовали здесь центр немцев Поволжья. Посредством западных инвестиций в 90-е гг. ХГХв. здесь были построены чугунолитейные, металлообрабатывающие, гвоздильно-проволочные, сталелитейные и судостроительные заводы. С помощью бельгийского трамвайного общества в Саратове впервые в России был пущен трамвай.

Основная промышленная зона здесь также начала создаваться в 30-е гг. XX в. На южной окраине города вокруг высокого лишенного растительности холма высотой 87 м были построены крупнейший в Поволжье нефтеперегонный (крекинговый) завод, а также завод «Саракомбайн», переоборудованный в 1939 г. в авиационный завод № 292. К западу от холма началось возведение 3-го Государственного подшипникового завода (ГПЗ-3), давшего первую продукцию в феврале 1941 г. В 1935 г. был построен железнодорожный мост через Волгу в районе поселка Увек, основанного еще золотоордынскими ханами. К началу войны в городе проживали почти 400 тыс. человек.

В Саратове весть о начале войны многие тоже встретили с энтузиазмом. Только за пять дней после объявления мобилизации райвоенкоматы приняли 15 тыс. заявлений от добровольцев с просьбой отправить на фронт. В то же время часть населения отнеслась к этим событиям панически и даже враждебно. Лишь за первые дни в городе были выловлены 40 человек, публично высказывавших пораженческие настроения и сомнения в возможности победы над Германией. У всех магазинов выстроились длинные очереди за продуктами, причем многие саратовцы мешками скупали муку и соль. Милиции пришлось начать охоту на «скупщиков продовольствия и спекулянтов». В первые дни были арестованы 74 человека, но это была лишь капля в море. Тем временем по всему городу начались мероприятия по затемнению предприятий и жилых домов, рабочие ускоренными темпами рыли щели и укрытия. Войска НКВД взяли под усиленную охрану нефтеперегонный завод и авиазавод № 292. В последующие дни началось формирование пяти районных и одного городского истребительных батальонов численностью по 100 человек каждый.

В жизни Куйбышева (Самары) в связи с началом войны также быстро начались перемены. Уже через несколько дней после 22 июня на заседаниях районных и городского исполкомов были приняты решения о значительном сокращении расходов на благоустройство, здравоохранение и образование. В городе в спешном порядке началось переоборудование подвальных помещений жилых домов под бомбо– и газоубежища. Площади и скверы покрывались сеткой щелей для защиты от воздушных налетов. Как и повсюду в стране, под предлогом борьбы с вражеской пропагандой населению было «предложено» сдать радиоприемники. Взамен их на перекрестках улиц, в парках и скверах во множестве появились черные раструбы громкоговорителей, гремевших с раннего утра и до полуночи. Куйбышевцы почувствовали, что их жизнь стремительно перестраивается на военный лад.

В Поволжье было много и мелких городов, таких как Ульяновск, бывший тогда райцентром Куйбышевской области. Здесь проживали 110 тыс. человек. В городе имелось лишь одно крупное предприятие – патронный завод им. Володарского. Единственный маршрут общественного транспорта связывал центр города и железнодорожный вокзал. В Ульяновске функционировали только два вуза, причем оба педагогические. Четыре военных училища и авиашкола готовили для Красной Армии младший комсостав. Досуг горожане проводили в драмтеатре, кинотеатрах «Художественный» и «Пионер» и в нескольких домах культуры.

В столице СССР уже вечером воскресного дня 22 июня окна большинства зданий были затемнены, уличное освещение и рекламные афиши выключены, и Москва впервые погрузилась во тьму. В считанные дни город неузнаваемо преобразился. Наиболее широкие улицы и площади «застроили» жилыми домами, и, не жалея краски, щедро «озеленили». Даже крыши цехов многих предприятий превратились в жилые кварталы преимущественно смешанной малоэтажной застройки, характерной для того времени.

Около полуночи 23 июня, по московскому времени, на командный пункт Московской зоны ПВО стали поступать сообщения от постов ВНОС о движении с запада в сторону Москвы около 60 самолетов, которые неопытный личный состав принял за немецкие двухмоторные бомбардировщики Не-111 и Ju-88. При подходе целей к рубежу Ржев – Вязьма командующий зоной ПВО генерал-майор М. С. Громадин позвонил по телефону командующему ВВС генерал-лейтенанту П. Ф. Жигареву, чтобы разузнать, нет ли своих самолетов в этом районе. Последний, только что назначенный на свою должность, заверил, что нет. Вскоре эти сведения подтвердило и командование ВВС Западного фронта. Пока велись эти переговоры, посты доложили, что самолеты уже подошли к линии Клин – Можайск.

В 02.40 24 июня все средства ПВО были приведены в боевую готовность. Явно растерявшийся Громадин, позабыв о своих правах и обязанностях, решил посоветоваться лично с товарищем Сталиным. Позвонив ему, он попросил разрешения дать в Москве сигнал «Воздушная тревога». Вождь, которому было явно не до этого в связи с неясным положением на Западном фронте, не раздумывая, дал разрешение, но попросил больше не беспокоить его по подобным пустякам. В итоге в 02.52, по московскому времени, в столице впервые заревели электросирены, а из громкоговорителей раздался голос диктора: «Граждане! Воздушная тревога!» Командующий 1-м корпусом ПВО генерал-майор Д. А. Журавлев получил приказ отразить налет противника.