Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО

Для всех перечисленных мероприятий требовались десятки эшелонов, поэтому железные дороги Москва – Горький – Киров и Москва – Арзамас – Казань, по которым еще два месяца назад шли на восток бесконечные эшелоны с оборудованием, вскоре были забиты теми же грузами, возвращавшимися на запад. Различными легальными и нелегальными способами в столицу возвращались и жители. При этом многие обнаруживали свои дома разрушенными от бомбежек, другие, войдя в квартиру, созерцали голые стены. Находчивые граждане, а также управдомы и их сообщники, пользуясь отсутствием жильцов, сотнями грабили квартиры, вынося из них все до нитки.

В Поволжье тем временем жизнь протекала относительно спокойно. Люди внимательно следили за сводками Совинформбюро и с радостью воспринимали вести об освобождении Калуги, Сухиничей, Волоколамска и др. городов. Многие в те дни вспоминали участь армии Наполеона и верили, что вскоре и немцы стремительно побегут на запад. Упаднические настроения, доминировавшие в осенние дни прошлого года, повсеместно сменились оптимистическими ожиданиями скорого конца войны. Те, кто раньше говорил о неизбежной победе Гитлера, притихли.

В то же время заводы регулярно получали приказы об увеличении выпуска продукции для фронта. Завод «Красное Сормово» теперь должен был сдавать в сутки десять средних танков Т-34. Городские власти занимались текущими проблемами. В частности, Горьковский горкомитет обороны принял несколько постановлений о награждении особо отличившихся участников строительства оборонительных рубежей и передаче последних под охрану сельсоветов, 10 января обсудил ход работ по восстановлению завода «Двигатель революции», обеспечение шарикоподшипниками танкового производства, строительство новой взлетно-посадочной полосы на авиазаводе № 21 и др. вопросы. На Горьковском автозаводе продолжались восстановительные работы после ноябрьских налетов немецкой авиации. 25 января рабочие треста «Стройгаз» № 2 закончили зашивку досками разбитых фонарей крыш цехов, отремонтировали центральный гараж. На II квартал было намечено восстановление опытных мастерских, авторемонтной базы и объектам 116.

26 января Саратовский горкомитет обороны принял постановление об организации аэродромной службы в пос. Разбойгцина для передачи авиационной техники с авиазавода № 292 в действующую армию. Сталинградский комитет 23 января рассматривал вопрос о принятии в эксплуатацию ледяных переправ через Волгу и в этот же день издал постановление «Об охране сооружений городского водопровода». Согласно последнему водопровод был приравнен к особо важным предприятиям оборонного значения. Предполагалось также поставить на охрану сооружений войска НКВД. Наибольшую воинственность проявлял в морозные январские дни Астраханский ГКО. Его постановлением от 21 января 10% приписного состава было переведено на казарменное положение. В городских районах было решено дополнительно сформировать медико-санитарные, химико-дегазационные и аварийно-восстановительные команды по 30 человек в каждой. Кроме того, в срок до 20 февраля предусматривалось строительство новых укрытий и бомбоубежищ.

Еще в середине ноября 1941 г. ГКО принял секретное постановление, по которому в Куйбышеве, Сталинграде, Саратове, Ярославле, Горьком и Казани должны были быть возведены надежные бункеры, способные выдержать любую бомбардировку. Ответственность за выполнение постановления была возложена на шефа НКВД Лаврентия Берию.

Первым был построен Саратовский бункер. Его сооружение закончилось уже 15 января 1942 г. Располагалось убежище на глубине 20—30 м под Соколовой горой – самой большой возвышенностью в окрестностях города. По воспоминаниям очевидцев, в бункер вели два входа. От них шли длинные коридоры, по обеим сторонам которых были железные двери [77]. В целях соблюдения секретности бункер получил название «Объект 85».

В Горьком местный комитет обороны уже 15 ноября рассмотрел вопрос о передаче Центральной гостиницы [78]на Верхневолжской набережной для нужд особого объекта. Именно здесь, в сотне метров от нижегородского Кремля, было решено построить секретный бункер для Сталина. Для работ были привлечены инженеры и рабочие московского метростроя под общим управлением местного НКВД. Затем горкомитет обороны принял решение передать под бомбо– и газоубежища весь комплекс зданий, примыкавших к гостинице (дома №№ 3, 4, 5, 6 и 7). В дальнейшем весь квартал от площади Советской [79]до бывшего особняка купца Рукавишникова был огорожен высоким заборам, и лишь по постукиванию кирок и лопат да выезжающим из ворот грузовикам с грунтом нижегородцы могли догадываться о размахе ведущегося здесь строительства.

Основной бункер, предназначавшийся для Сталина, начали рыть в толще волжского откоса. В общей сложности в работах приняли участие около тысячи человек. Курировал строительство сверхсекретного объекта заместитель Берии комиссар госбезопасности Л. Б. Сафразьян. В откосе были проделаны три штольни, уходившие в глубь земли на десятки метров. Грунт из них вывозился на вагонетках, колесивших по специально проложенной узкоколейке, и сваливался на берегу Волги. Работы шли авральными темпами, однако строительство все же затянулось почти на десять месяцев.

«Особый объект № 74» был сдан в эксплуатацию 17 сентября 1942 г. Общая площадь помещений, залегавших на глубине 36 м, составила около 1200 кв. м. Восемь кабинетов, предназначенных для самого высокого начальства, были отделаны дорогой фанерой с дубовыми накладками, карнизами и плинтусами. В бункере имелись две электростанции, автономная система воздухообеспечения, водопровод и канализация, была подведена связь. Защитно-герметичные двери гарантированно защищали от попаданий бомб и отравляющих газов.

Впоследствии наибольшую известность получил бункер в Куйбышеве. Его, как и в Горьком, проектировали и возводили московские метростроевцы. Для этого в Куйбышев был откомандирован отряд аж из 600 специалистов. Им в помощь под подписку о неразглашении гостайны были приданы и местные рабочие. Для стройки был выбран двор невысокого здания обкома партии, расположенного недалеко от берега Волги, в северной части города [80]. Работы шли стахановскими темпами, круглосуточно, в три смены. Ели и спали строители здесь же, на стройплощадке. Чтобы не привлекать внимание жителей, выемка грунта производилась практически вручную, затем землю аккуратно складывали в специальные мешочки и вывозили на неприметных «полуторках».

Тем не менее работы затянулись. Проект оказался слишком масштабным и дорогостоящим. Если у Черчилля, в Лондоне, и у Рузвельта, в Вашингтоне, бункеры находились на уровне второго подземного этажа, а у Гитлера, в Берлине, – на глубине 16 м, то куйбышевский бункер замыслили разместить на глубине 37 м! Засев в таком сооружении, человек мог не бояться попаданий бомб любых калибров. Сооружение перекрывал монолитный бетон толщиной три метра, песчаная прослойка и еще один метровый бетонный «тюфяк». При его возведении были вынуты 20 тыс. кв. м грунта и уложено 10 тыс. куб. м бетона.