Николай Дубинин - Вечное движение (О жизни и о себе)

Признание социального наследования ни в какой степени не умаляет роли для человека учения о генетике и успехов медицинской генетики. Их развитие снимет с человечества бремя наследственных болезней, обеспечит охрану его наследственности, переведет многие разделы медицины на качественно новый уровень.

Учение о социальной программе и о том, что генетическая программа создает лишь биологическую основу в сложной биосоциальной сущности человека, ясно показывает, что научное содержание современной общей генетики и генетики человека соответствует ленинскому учению о сознании как о продукте общественного развития. Перед общественным прогрессом человека открыты неограниченные возможности, человек будущего будет создаваться в горниле практики коммунистического строительства.

Такой большой экскурс в проблему человека, который нам пришлось сделать, вполне оправдан. Строительство коммунизма - это создание его материальных основ на базе научно-технической революции и формирование нового человека, гармонически развитой личности, активного и идейного строителя нового общества. Поэтому проблема человека - это жгучая проблема современности, и решать эту проблему одной генетикой невозможно. Здесь связаны между собой вопросы политики, социологии, философии, этики и других наук. Евгеники же с ложных научных позиций хотели решать этот вопрос, не признавая ведущей роли социальных условий в переделке сознания человека.

Проблема человека была жгучей на всех этапах строительства социализма в нашей стране. Борьба за души людей, за формирование социалистического сознания является основой всей воспитательной работы партии.

Ошибки наших евгеников были сделаны в 20-е и 30-е годы, которые характеризовались ожесточенной борьбой в вопросах воспитания нового человека как активного и сознательного борца за идеалы социализма. Перед народными массами открывались широкие дороги участия в жизни, в управлении государством, новые пути, ведущие к знаниям, в науку и в другие области культуры. В. И. Ленин указывал, что строителями социализма в нашей стране будут те люди, которые жили при капитализме, но их надо воспитывать. Партия вела гигантскую работу по ликвидации неграмотности, по обучению и воспитанию масс. Именно в массах трудящихся, взявшихся за строительство нового общества, В. И. Ленин видел силу "неисчерпаемых источников всего самоотверженного, идейного, честного, рвущегося вперед..."4.

Не поняв того громадного значения, которое имеют изменения в социальной среде для духовной личности нового человека, Н. К. Кольцов в 1923 году в статье "Улучшение человеческой породы" ("Русский евгенический журнал", т. 1, вып. 1) писал: "Многие социологи наивно, с точки зрения биолога, полагают, что всякое улучшение благосостояния тех или иных групп населения, всякое повышение культурного уровня их должно неизбежно отразиться соответствующим улучшением в их потомстве и что именно это воздействие на среду и повышение культуры и является лучшим способом для облагораживания человеческого рода. Современная биология этот путь отвергает".

Это заявление Н. К. Кольцова было в корне ошибочным. Он сделал его, исходя из биологических принципов о ненаследуемости благоприобретенных свойств.

Вопрос о том, наследуются ли признаки, благоприобретенные родителями в личной жизни, их потомками, вот уже более 100 лет разделяет биологов на два непримиримых лагеря. Французский натуралист и биолог Ламарк в 1809 году выступил с идеей об унаследовании лично приобретенных признаков родителей как основе эволюции. Дарвин в 1859 году отверг такой упрощенный подход и ввел идею о созидательной роли естественного отбора, который формирует новые виды, опираясь на материал изменчивости и наследственности. Вейсман в 1896 году категорически отверг принцип унаследования благоприобретенных свойств. Генетика в своем развитии согласилась в этом вопросе с принципами Вейсмана. Было показано, что наследственность - это молекулярные структуры в клетке и соответственное их изменение, обусловленное новыми, лично приобретенными свойствами целого организма, практически является неосуществимым.

Но одно дело - наследование биологических свойств человека, записанных в молекулярных структурах ДНК, и совсем другое дело - социальное наследование, которое свойственно человеку, вернее, опыту человечества. Это наследование аккумулирует личный опыт поколений и передает его потомкам путем воспитания. В этом случае мы должны признать торжество принципа унаследуемости личного опыта поколений, приобретаемого через взаимоотношения организмов между собою и с внешней средой. Социальное наследование опирается на программу, передаваемую путем воспитания, эта программа не просто сумма опыта, она представляет собою систему узловых, главных итогов прогресса человечества.

Само восприятие и характер передачи социальной программы зависит от культурного и жизненного уровня людей, и в этом смысле всякое повышение культурного уровня родителей отразится соответствующим улучшением в их потомстве.

Это показывает, что именно воздействие на среду, в которой живет человек, повышение культуры людей является прямым путем для облагораживания человеческого рода. Сейчас мы это хорошо знаем и можем сказать, что современная биология не отвергает этот путь, а, напротив, именно в нем, то есть на путях социального переустройства мира, видит будущее человечества.

Второй серьезной ошибкой Н. К. Кольцова была его попытка в согласии со всеми лидерами евгеники за рубежом обосновать мысль, что человек может стать объектом генетического эксперимента, что приложение тех методов отбора, подбора и скрещивания, с помощью которых селекционеры создают новые породы животных и новые сорта растений, может привести к созданию высшей расы людей. Он писал в 1927 году: "В начале XX в. возникает мысль о возможности научно влиять на размножение человека с целью предохранить человеческий род от возможности вырождения и путем отбора наиболее ценных производителей улучшить человеческую породу так же, как улучшаются путем искусственного отбора породы домашних животных и культурных растений".

Хорошо известно, что если бы селекционер животных или растений не производил бы браковки, то есть не уничтожал бы физически или не пускал бы в размножение подавляющего, громадного количества особей, вовлеченных в его эксперимент, то он никогда бы не добился результатов. Евгеника в той или иной форме ставила эти же задачи по отношению к человеку.

Хотел того или не хотел Н. К. Кольцов, но он занял антигуманную позицию, которая была антагонистической по отношению к марксистско-ленинскому учению об обществе, личности и о путях борьбы за нового человека.