Грегори Дуглас - Шеф Гестапо Генрих Мюллер (Дневники)

Он разрушил их планы, и ему этого не забудут. Если Трумэн снова вступит в борьбу за президентство, то они двинут вперед Эйзенхауэра, и тогда бог знает, что произойдет. За одну ночь ЦРУ удвоится, и его детские психопатические игры вдруг станут государственной политикой. И тогда уж только Господь Бог поможет иностранцу, к которому чувствуют неприязнь пьяницы из ЦРУ. И им нужно будет согласовать все свои действия с "министром по смерти", который сможет рассмотреть все маленькие необъявленные войны, публичные убийства, отравления, кражи, подделку валюты, подрыв внутренних устоев, распространение заразных болезней и так далее.

Все эти беды могут быть направлены с тем же успехом не только на людей, но и на растения. Меня посвятили в проект нападения на рисовые плантации в Китае и Индии, которое уничтожит их в одну ночь, как это было с посевами картофеля в Ирландии в прошлом веке. Тогда Англия таким образом решала свои проблемы со своими ирландскими рабами. Я сомневаюсь, что этот план насчет риса получит какое-нибудь развитие, потому что такие вещи трудно удержать под контролем и ещё потому что продавцы риса имеют некоторую власть в этой стране [США]. При этом странно, что Визнер происходит из южан, а на Юге рис в некоторых районах является основной культурой. Он остановит этот гнусный план, но кто гарантирует, что взамен него не появится что-нибудь столь же ужасное?

[...]

Думаю, мне следовало остаться в Швейцарии и хотя бы попробовать заняться чем-то, что заставило бы меня уважать самого себя. Но в Библии сказано, что тронувший деготь - уже запачкан...

На прошлой неделе в Метрополитан-клубе я слушал известного американского проповедника, и он вещал (не мне лично, но мне это было слышно), что Гитлер напрасно не уничтожил всех евреев, поскольку теперь они все приехали сюда и стали закапываться, как армия паразитов. Многие высокопоставленные чиновники, которых я встречаю в клубе, включая полковника Бена, выражаются похлеще офицеров СС.

[...]

Если Сталин поймет, что на Дальнем Востоке у нас нет никаких возможностей обороны, он двинется туда. Природа не терпит пустоты, и Иосиф прекрасно это понимает. Если бы я занимался политикой (чем я не занимаюсь), я посоветовал бы Трумэну снова включить Азию в игру, хотя бы номинально.

Гувер заявляет, что знает все о коммунистических агентах в Америке, но ведь это чушь. Мое гестапо было гораздо более осведомленным и эффективным органом, чем ФБР, да и сам я намного умнее Гувера, но даже я, в меньшей по размеру и более легко контролируемой стране, не стал бы делать таких глупых заявлений.

[...]

Никто из смертных не может с уверенностью сказать, что "знает всех коммунистов в Америке".

Говоря о Бене, мы затронули тему шведской семьи Валленбергов. Похоже, шведские банкиры были готовы помочь Сталину огромными дешевыми кредитами на восстановление страны. Когда это вышло на поверхность, все операции должны были быть заморожены, и на Валленберга было оказано давление, чтобы он не выдавал больше Сталину ни единого су [французская разменная монетка]. Иосиф, потеряв деньги, пришел в ярость и пригрозил напасть на Швецию, что было совершенно нереально. Его армия, точь-в-точь как американская армия, была лишь пустой раковиной, оставшейся от недавней боеспособной армии, и не могла вести серьезную войну, если бы даже подорванная экономика потянула бы её.

Мы [США] победили Иосифа в берлинском деле, и насколько мне известно, нам удалось остановить все военные акции в этом направлении. Сталин был унижен в глазах мира и теперь наверняка обратится к диверсиям, подрывам устоев и засылке шпионов вместо прямых военных акций.

Сколько ещё поживет этот старик? Судя по рапортам, он становится все больше и больше невменяемым, он травит своих ближайших приспешников. Если Иосиф читает что-нибудь из истории, он должен знать о конце Калигулы. Никогда не трави своих телохранителей! И опять же, посмотри, что Фуше сделал с Робеспьером! Если уж надо использовать террор, направляй его на отдельных лиц, избирательно, но не на собственных союзников.

Страх может сотворить то, на что разум не способен. Люди, практически не способные объединиться, способны работать во имя одной цели под страхом смерти. Это верно.

25 мая

Мой ужин [с президентом] имел огромный успех! Мне надо было все переварить, включая пищу и развлечения, после чего только у меня возникла возможность все это описать.

Когда-нибудь я это опубликую, но - Господи спаси - только не при моей жизни.

[...]

Трумэн приехал аккуратно к восьми. Мы сели за стол к девяти, все при параде. Я, как и было согласовано, надел свои награды.

Зайка со своей теткой прибыли примерно в половине восьмого, и все мы пошли в приемную ждать прибытия президента. С ним приехали два охранника, очень приличных на вид, они выглядели ничуть не хуже охранников Гитлера или Сталина.

Ни я, ни Трумэн не поднимались наверх, и следует сказать, что все вели себя чинно и корректно. Мы все перезнакомились и посидели на диванах в гостиной до тех пор, пока не объявили ужин.

Президент повел тетку, я - Зайку, Хайни - Ирмгард, а остальные гурьбой последовали за нами. Лакеи у меня стояли цепочкой вдоль всего коридора, и столовая выглядела великолепно. Хрустальные канделябры и цветочные композиции на столе и стенах. На всех чашках и столовых приборах красовался двуглавый российский орел. Я решил не рассказывать Трумэну, что все это досталось мне из Императорского дворца в Пушкине благодаря усилиям вермахта.

К каждому гостю был приставлен свой слуга. Все было обставлено с необходимым шиком. Выглядело, как официальный правительственный прием, а не вечеринка в дружеском кругу.

Мы с Трумэном сели друг напротив друга, и все-таки мы оказались достаточно близки, чтобы слышать реплики друг друга. Трех присутствующих женщин было, пожалуй, чуть-чуть маловато, ну да ничего.

Ужин был великолепен. Клаус превзошел себя (он взял себе в помощники французского повара), и обслуживание было безупречным. Клаус делал порции не такими огромными, чтобы после них не оставалось места для других блюд...

Я начал с тоста за президента, а он учтиво ответил тостом за мое здоровье, после чего у нас состоялась очень интересная беседа.

После ужина мы перешли в музыкальный зал, где мы с Зайкой исполнили для Трумэна Баха. Вышло очень хорошо, никто из нас не ошибся ни в одной ноте. Пьеса была достаточно большой, чтобы доставить истинное удовольствие, и в то же время не затянутой, чтобы надоесть. Когда мы закончили, Трумэн вместе со всеми зааплодировал, а мы кланялись ему. И тут мне пришла в голову отличная мысль.

"А теперь, мистер президент, от великого к смешному..."