Азиза Джафарзаде - Баку - 1501

В знойные летние дни Бибиханым помогала тете Хейрансе стирать белье и мыть ковры, стегать одеяла и набивать подушки. А когда их вконец изводил песчаный ветер, частый в этих краях, женщина, смеясь, просила ее:

- Дочка, ты - первенец у своей матери, сбегай, потряси инжирное дерево! Может, поуспокоится...

И девочка опрометью бежала к инжирному дереву, весело трясла тяжелые ветки, приговаривая:

Я у мамы первенец!

Уведет пусть все напасти

Рыжий лис с черной пастью.

Ветру пусть придет конец!

Девочка "прогоняла" тяжелый, душный ветер от дома, где:

Глотком айрана не угостят,

Гостя в комнату не пригласят!

Бибиханым свято верила, что благодаря этим "заклинаниям", которым ее научила тетя Хейранса, ветер перестанет дуть, на смену ему придет прохлада, песок не будет больше набиваться в глаза, заносить и портить разложенные на солнцепеке янтарные инжирины, аккуратно насаженные на колючки. А потом она насыплет высушенные плоды в белый мешочек, зашьет его, чтобы не завелись там черви, защитит зимние лакомства от пыли и назойливых насекомых.

...Теперь, когда Гази-бек отсутствовал, Бибиханым постоянно слышались голоса то дедушки, то тети Хейрансы. Сладостные воспоминания детства и девичества оставляли комок в горле, расстраивали ее.

Ока не раскаивалась в том, что полюбила Гази-бека. Но очень скучала по родному дому, по дедушке и соседке - тете Хейрансе, заменившей ей мать и бабушку. Временами, когда Гази-бек брал

ее с собой на прогулку или на охоту, они на обратном пути заглядывали к шиху Кеблали. Бибиханым тотчас скидывала туфли, босиком бегала по золотому песку двора. Она доставала воду из колодца, разбирала и перестирывала дедушкину одежду, начищала песком посуду, прибирала в доме. Но все равно эти приезды были не возвращением в родной дом, а визитами гостей. За воротами нетерпеливо ржал жеребец, звал в путь. Гази-бек, хоть и не говорил ничего по поводу ее суеты - девушка металась по двору, как птица, боящаяся взлететь, хваталась то за одно, то за другое, - но на губах его играла насмешливая улыбка; "дочь пастуха по пастушеству тоскует...". Принц откровенно скучал, нетерпеливо бродил по садику, похлопывая плеткой по голенищам сапог.

Она часто оставалась одна - Гази-бека приглашали то во дворец по делу, то на торжество, то на прогулку. Бибиханым оживлялась с появлением мужа, но тот, видя, как покраснели глаза молодой супруги, понимал, что она плачет в его отсутствие, что ей грустно одной. В сердце принца постепенно росло возмущение. Назло матери, лишившей Бибиханым дворцовых развлечений, он решил воспитать из нее настоящую царицу, по собственному разумению. Он начал давать ей уроки, понемногу обучать всему, что знал сам. Султаным-ханым относилась к занятиям серьезно и проявила столько врожденных способностей, что юный учитель взялся за дело с еще большим рвением. Очень скоро она научилась свободно читать и писать, и тогда принц принялся прививать ей свойственные его сословию манеры. Часто он и Султаным-ханым, надевавшая костюм юного воина, вскакивали на коней и отправлялись на прогулку по тайной тропе, известной только принцу и его могущественному отцу. В укромном месте Гази-бек учил молодую супругу обращаться с мечом и конем, стрелять из лука.

В одну из таких прогулок и встретил их Фаррух Ясар. Осадив коня, он долго присматривался издали к впервые увиденной невестке - та, в наряде всадника, ловко орудовала мечом. Фаррух Ясар неожиданно для самого себя одобрил выбор сына. Против обыкновения, подозвал к себе невестку, поцеловал в лоб.

- Отлично, сынок! Я такого и не ожидал, - обратился он к принцу.

Вернувшись до дворец, Ширваншах Фаррух Ясар пригласил к себе шахиню.

- Пришло время ввести Султаным-ханым в круг придворных дам, - сказал он. - Пригласи и ее на предстоящий праздник день рождения пророка!

- Кто такая Султаным-ханым?

- Твоя невестка! Ты ее еще не видела?

- Не видела и не хочу видеть.

- Напрасно. Вначале и я так думал. Но когда увидел понял, что сын наш не ошибся в выборе. - И, сдвинув брови, Фаррух Ясар добавил:

- Сделаешь так, как я сказал, та девушка ничем не хуже дочерей иных придворных и аристократов. Может быть, даже лучше. Вызови ее. Увидишь сама.

Гази-бек готов был летать от счастья. Вместе с тем, его томило беспокойство: накануне торжественного дня он весь вечер занимался обучением Султаным-ханым. Объяснял супруге дворцовые порядки, учил, как вести себя, чтобы понравиться его матери.

Все эти наставления, можно сказать, вовсе и не понадобились Султаным-ханым. Красота девушки с первого взгляда восхитила шахиню - тонкую ценительницу всего прекрасного. Она осталась довольна беседой с Бибиханым, обрадовалась, узнав, что за короткое время невестка ее научилась читать и писать, освоила воинское ремесло - значит, обладает немалыми способностями! Все же она была матерью, а не только шахиней. Матерью, чье сердце в эту минуту было переполнено счастьем сына!

Вот так, на зависть многим, завоевала Султаным-ханым любовь свекрови и свекра, а потом и уважение дворцовой челяди и многих придворных.

4. ДЕНЬ, ПРОВЕДЕННЫЙ В КОРЗИНЕ

(Продолжение)

Солнце еще не поднялось на высоту копья, когда привратник распахнул обе створки высоких ворот перед предводителями подъехавшего войска. Бахрам кази соскочил с коня в просторном зеленом дворе. Он был удивлен: падишах Рустам сказал ему, что здесь скрывается Исмаил, сын Шейха Гейдара, находящийся под опекой правителя Мирзали, и что нескольким гонцам уже отказались его выдать. Он хорошо знал правителя, знал, что тот - человек воинственный. Из его ворот без боя не то что коня - даже и мула не уведешь. Если шейх здесь, почему тогда ворота распахнуты, почему их так спокойно открыли перед входящими?

Правитель Мирзали встретил посланных приветливо, как дорогих гостей:

- Пожалуйста, пожалуйста, Бахрам кази, добро пожаловать в наши края, рады вас видеть.

Тотчас же слуги взяли коней за поводья, прогуляв их немного, отвели к кормушкам. Бахрам кази приказал своим воинам окружить дворец и быть наготове, а сам вслед за правителем Мирзали вошел в просторные покои. Здесь уже была расстелена скатерть для завтрака. Тотчас же появились изысканные блюда, напитки. Отдохнув с дороги, Бахрам кази приступил к делу:

- По сведениям, дошедшим до великого падишаха, шейх ардебильских суфиев Исмаил ибн-Шейх Гейдар ибн-Шейх Джунейд находится под твоим покровительством. Я благодарен тебе, брат, за то, что ты гостеприимно встретил меня и моих людей. Но, прошу тебя, если дело обстоит так, как донесли великому падишаху, исполни его веление и выдай Исмаила. Я даю тебе слово, что у нас он будет в безопасности. Ведь он - двоюродный брат падишаха, никакая беда его не коснется!