Юрий Горьков - Кремль. Ставка. Генштаб.

Деятельность высшего военного руководства в предвоенный период соответствует времени резкого нарастания международной напряженности во всем мире. Рухнула Версальская Европа, крупный капитал Германии начал бешеную подготовку к пересмотру итогов Первой мировой войны, ловко играя на трудностях послевоенной жизни, на голоде, нищете, инфляции и безработице. Начиная эту главу, я вынужден повторять банальные истины, известные каждому из школьного курса, чтобы еще раз подчеркнуть: в начале 30-х годов Германия переживала критический этап своей истории, причем, выход из кризиса был найден самый простой — за счет ограбления соседей (пресловутый лозунг «расширения жизненного пространства») на основе милитаризации жизни страны и оголтелого национализма.

Придя к власти, рейхсканцлер Гитлер наметил путь развития Германии через войну и с помощью войны. Об этом он говорил и писал совершенно открыто, а потому нет ничего удивительного в том, что большинство европейцев сознавало весьма отчетливо: Гитлер — это война. Вопрос был лишь в том, с кого начнет германский милитаризм. Иными словами, проблема, кто начал вторую мировую войну, практически не ставится. Она полностью решена еще в ходе заседаний Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций, Нюрнбергского международного трибунала и других судебных процессов над немецкими военными преступниками. Однако помнить о минувшей войне необходимо. Хотя бы ради того, чтобы не повторить прошлых ошибок. Давайте вспомним, как развивались события. Год 1938. Именно в этом году были подписаны соглашения между Берлином и Лондоном, между Берлином и Парижем. Именно в этом году штабы вооруженных сил Англии и Франции начинают разработку операций по отторжению от Советского Союза нефтеносных районов Кавказа и северных портов. Тогда еще не стоял вопрос о подписании пакта Молотова — Риббентропа, тогда еще не зазвучали залпы советско-финляндской войны.

В германском Генштабе потирали руки — заварилась большая европейская каша, в которой Германии предоставлялась возможность проглотить не только Австрию и Чехословакию. Постепенно захватив инициативу в развитии военной и политической обстановки в Европе, Германия сумела создать блок антисоветской и, добавлю, антидемократической направленности в основном за счет стран, обделенных при заключении Версальского и Трианонского мирных договоров. Смертельная опасность нависла не только над Советским Союзом, но и над многими европейскими странами.

Наиболее здравомыслящие военные аналитики считали, что Германия вполне в состоянии выиграть войну с западными демократиями при условии, что они будут изолированы и разобщены. Именно так и произошло. Вермахт одержал блестящую победу в Западной кампании (май — июнь 1940 г.). Франция пала, затем пришла очередь Дании, Голландии, Норвегии, Бельгии, Люксембурга, Югославии, Греции. После падения Крита Англия, по убеждению германского военно-политического руководства, находилась в безнадежном положении. Тем самым были обеспечены стратегические позиции Германии на Западе. Кошмарный призрак войны на два фронта исчез, можно было подумать об изменении направления агрессии.

Решение о Восточном походе на Россию было логическим продолжением гитлеровского курса на завоевание мирового господства. Кстати, он никогда не делал тайны из этой доктрины. Еще в 1939 году среди немецких солдат распространялась листовка, в которой с помощью карты была показана схема расширения территории Германии: весна 38-го — аннексия Австрии, осень — Чехословакии, весной 39-го предполагалось захватить Венгрию, осенью — Польшу. Завоевание Франции было намечено на 1941 год. Так что в этом смысле Вермахт действовал с опережением графика. Очередь Советского Союза наступала после западных европейских стран.

Гитлер ловко провел своих европейских партнеров. Он не уставал подчеркивать свою антисоветскую направленность. В частности, одна из глав знаменитой «Майн кампф» так и называлась: «Ориентация на Восток или восточная политика». Гитлер считал И. В. Сталина врагом номер один, прекрасно понимал неизбежность столкновения с СССР, договор же о ненападении с Советским Союзом, подписанный 23 августа 1939 года, считал лишь тактическим шагом для решения ближайшей задачи — разгрома Польши. После этого Вермахт оказался один на один с советскими Вооруженными Силами. Никакой второй фронт в Европе ему не угрожал.

Что же касается советско-германского пакта, то, как писал после войны адъютант Гитлера фон Белов, немецкая внешняя политика была подчинена «только одной цели — разгрому большевизма». [1] Below N. Als Hitler Adjutaut. 1937–1945. - Mainz, 1980, s. 192. На совещании с командным составом Вермахта 7 сентября 1939 года Гитлер прямо заявил:

«Договоры… не являются твердой основой для оценки обстановки!. Интересы государства выше договоров». [2] Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 1.-М., 1968, с. 192.

О практической организации Восточного похода он впервые открыто заговорил 2 июня 1940 года во время посещения штаба группы армий «А», в беседе с ее командующим генерал-полковником Г. фон Рундштедтом и начальником штаба генерал-лейтенантом Т. Зоденштерном. 25 июня, через три дня после заключения Компьенского мира, обсуждая итоги Западной кампании с начальником Генерального штаба Вермахта Кейтелем, Гитлер радостно сказал:

«Теперь мы показали, на что способны. Поверьте мне, Кейтель, поход против России был бы только военной игрой на ящике с песком». [3] Speer A. Erinnerungen. - Frankfurt AM. 1969, s. 188.

Следует полагать, что вопрос о переориентации внимания и сил на подготовку Восточного похода был решен Гитлером к началу июля 1940 года. С его стороны были попытки договориться с Англией, чтобы она не мешала Вермахту на Востоке. 19 июля, выступая в Рейхстаге, Гитлер обратился к Лондону с «последним призывом к благоразумию». Премьер-министр Англии У. Черчилль ответил на это холодным молчанием. Однако подобная политика была немцам только на руку. Англия ничем не могла угрожать Германии. Тем более, что и закончить войну немцы собирались очень быстро, так что Англию можно было не принимать в расчет.

Со стороны Гитлера были попытки подтолкнуть генералов к походу на СССР осенью 1940 года. Однако высшее военное руководство Германии убедило фюрера перенести срок начала операции на весну 1941 года в связи с невозможностью в короткий срок перебросить войска с Запада на Восток и подготовить их.

21 июля 1940 года Гитлер, анализируя стратегическую обстановку, поручил подготовить соображения о предстоящей войне. На совещании руководящего состава Вооруженных Сил Германии 31 июля 1940 года в Берхгофе (личная резиденция Гитлера) были доложены первые предложения о замысле войны с СССР, кратко сформулированы ее цели и установлены сроки.