Николай Костомаров - Мазепа

Чтения… 1859 г. Т. 1. С. 124—133.

Государственный архив. Кабинетские дела. Отделение II. Кн. № 8. Письма Головкина. Донесение царю 16-го мая.

23 мая писал Головкин царю: «Кочубея и Искру отослали в Смоленск и велели держать их до указу вашего величества, только не было бы продолжением того дела сумнения гетману. Многократно просит он прислать оных в войско для обличения их воровства и потом карания, какое ваше величество над ними учинить повелите. А в народе малороссийском, от его Кочубеевых единомышленников разсееваются многие плевелы: будто Кочубея и Искру из Смоленска в Петербург препроводили и будто на него гетмана ваш великий гнев; и ныне-де обозного генерального челядника в Киев едучого в одном малом местечке Оленовце за то только, что просил подводы, старшина тамошняя била и из местечка, отнявши лошадь, выгнала с таковыми выговорами: полно уже вашего гетманского панства! Приедет на вашу всех погибель Кочубей! Тоже всюды в простом народе безумныеповести разглашаются, будто Кочубей в великой милости вашей здесь, а Искра будто послан гетманом города какого-то добывать, а когда добудет, отпущен будет на гетманство. Такое-де смущение и мятеж от плевосеятелей единомышленников Кочубеевых потамест не может искорениться, пока народ не увидит их привезенных туда к гетману в оковах и достойную казнь по делом своим восприемлющих ибо хотя де оных Кочубея и Искру и в уголь здесь сожгут, никто от тамошних не будет ведать и верить. Да и честь его гетманская в великом понижении и обругании обретается, ибо оные клеветники на него не только в Великой России письмами обругали и в Малой России много в уши клеветали неправду, изменническим пороком славу и честь его испраздняя и возбуждая против него на бунт, но и по иным заграничным землям, по Польше, по Литве и по иным то разсеяли. Понеже гетман Сенявский резидента его о том вопрошал, и желательные его корреспонденты из Волох и Мультан до него гетмана писали, соболезнуя о нем, о чем он, гетман, зело печалится и просит ваше величество о присылке их в войско, дабы всяк оных увидя, в том уверился и тем бы плевелы и возмущения пресеклися. А хотя к нему граматы царского величества с объявлением воровства их посланы по оные ему в простом народе повсюду внушить невозможно». (Государственный архив. Кабинетские дела. Отделение II. Кн. № 8.)

«…А о чем ваше величество повелевать изволите Кочубея еще спрашивать нет ли от неприятеля или от поляков или от запорожцев подсылки в гетманском или ином деле, и о том подлинно при пытке их спрашивали, и они в том не признались и говорили, что такой подсылки не бывало, а затеяли все по злобе на гетмана. И при отпуске в Смоленск паки с пристрастием пытки накрепко их спрашивали, ино ничего не могли от них уведать, а болей пытать Кочубея опаслись, чтоб прежде времени не издох, понеже зело дряхл и стар и после того был едва не при смерти, и писано нам уже из Поречья, что зело оный там болен был, и если б его паки пытать, то чаем, чтоб конечно издох и опасно чтоб от того не произошло какое сумнение в народе». (Государственный архив. Кабинетские дела. Отделение II. Кн. № 8.)

Чтения… 1859 г.. Т. 1. С. 144—146.

«Отче Иване! Якаж московьска нужка солодка! купим ее жинкам на гостинец! — Богдай тебе. Петре, побила лиха година, хиба трохи тоби Спину исписали! — отвечал Святайло». (Бантыш-Каменский. История Малой России. Т. 3. Примечание 3. С. 37.)

«…А що многие особы розумеют быти у мене великие скарбы, то тое кладут речь мне тесную, не розсуждаючи же мне не дали того способу, абым умел з скарбу богатитися, волов гона до Гданска не отправлялем и горелок так достатне не робилем, абы разом тридцать або пятдосят куф продати, и десятка никому не продалем и пяти гуртовою продажею; а що в селах бывало горелка вышинкуется, то все оборочалося в дворовые расходы; треба было опрочь харчей и напитков себе и на детки суконки и чоботки и иншие охендоженья купити и челядь одевати и плату давати а и духовным особам, як чужеземским так и тутешним по прошению и по зможности подлуг моей мелкой особы в милостыню давалося больше твердою нежели мелкою монетою. Бывало теж тое по многу, же когда бывало человек який знакомитый талерем и другим поклониться, то и не принималем, назад отдавалем. А то убогим бедным чековою давалося, нехай тое не будет в лицемерие, и на будованье килких церквей, деревяных що выложилося, того грех споминати але по приказу докладаю…» (Чтения… 1859 г. Т. 1. С. 142.)

Там же.

«…До обличения миргородского полковника очною ставкою тут при войске без явственных доводов жестоко и ревностно поступать, приниматься за него и обезчесчивать его опасно, ибо он человек заслуженный и от всех полковников старейший, имеючий повагу и любовь у всего войска, до того с генералными особами як и с полковниками сприятелился, понеже Ломиковский обозный и Чуйкевич судья и прилуцкнй полковник близкие ему по сынах своих и по его миргородского полковника дочерях сваты, лубенский — дядя, нежинский — швакгер, и другие с ним близки. Надобно подождать, пока привезут Кочубея и Искру: тогда за него примемся». (Государственный архив. Письма Мазепы.)

«…Виделем его Мазепу великою боязнию одержимого и в словах кающегося того своего начинания». (Письмо Орлика.)

Felix quem faciunt aliena pericula cautum. (Письмо Орлика.)

«Solte die ganze Ukraine imgleichen die Herzogthumer Severien. Kiow, Tchernikow und Smolensko wieder unter polnischer Herschaft kommen und der Krone einverleibt werden, dahingegen versprach man dem Mazeppa zu seiner Vergeltung den Titul eines Fursten beizulegen auch ihm die Woiewodschaften Witersk und Polotzk auf die Art, wie der Herzog von Curland sein Land, besetet zu uberlassen, endlich ward ein Tag anberaumet, an welchem Mazeppa seine Obristen zusammen ruffen ihnen diesen Vergleich vortragen und sie von freien Stucken darein zu willigen bereden solte, welches letzere desto eher zu vermuhten stunde, wann er ihnen die umwiedersprechlichen Vortheile vorstelle, so sie daraus zu gewarten hatten, in dem sie ihre vorige Freiheit wieder erlangten, wovon die Moscowiter ihnen nichts als deu Schatten ubrig gelassen» (Адлерфельд, немецкий перевод, изд. 1742 г. Ч. 3. С. 236.)

Немецкий перевод. С. 78—79.

См.: Чтения… 1859 г Т 1. С. 183—184, 197—220.

«…Благоприветствую убо вашему царскому пресветлому величеству покорным сердцем тезоименитого ангела св. апостола Петра камени именного, желаю усердием истинным подданским, дабы тот камень веры оружие на поражение полчищ неприятельских изострил и горделивого шведского Голиафа обезглавил, а правосланного вашего царского величества монархию непоколебимым основанием утвердил и во всех путях ваше царское величество сохранял, да не когда преткнеши о камень ноги твоея. А яко теперь Божиею милостию ордынованы от мене полки полтавский и компанейский против вора Булавина получили над партиею его бунтовничою одоление, тако и впред за молитвами тезоименитого вашего царского величества ангела, да покорит камень краеугольный сильный в бранех Господь всякого супостата под нозе вашего царского величества и всяк падый на сем камени да разбиется…» (Государственный архив. Письма Мазепы.)