Феофан исповедник - Хронография

В сем году явилась над Сириею великая комета, и восстал Февис против Маруама, равно и Дахак начальник аруритов. Маруам победил их на пределах Эмесы и истребил 12 тысяч войска их. В том же году Маруам по прошению христиан восточных позволил им рукоположить Феофилакта пресвитера Эдессинского в патриархи на место скончавшегося Стефана Антиохийского, которого всенародными грамотами приказал иметь в почтении всем аравитянам, потому что сей патриарх был украшен духовными дарами, особенно дарами целомудрия. В Эмесе приказал повесить 120 халванов и Аваса, пролившего много крови христианской, опустошившего многие места и пленившего многих, убил в темнице. Маруам для сего послал к нему одного эфиопа, который вошел к нему с мешком негашеной извести и, накрывши им его голову и нос, задушил его, воздавая достойное возмездие чародею, ибо он волшебством своим и призыванием бесов причинил много зла христианам.

В сем году Сулейман, собравши свое войско, опять сразился против Маруама, но был побежден с потерею 7 тысяч воинов, убежал в Пальмиру, оттоле в Персию. Возмутились также жители Эмесы, Елиополиса и Дамаска и затворили Маруаму города свои. Но он с силою послал сына своего против Дахака, а сам пошел против Эмесы и в четыре месяца взял ее. Дахак пришел с великим войском, но Маруам, сразившись против него в Месопотамии, истребил большую часть войска его и самого убил. Между тем Константин, заняв Германикию, и пользуясь междуусобною вой- {308}ною варваров, послал войско в Сирию и Дулихию. Взявши там на честное слово безоружных варваров, дружественных с отцом его, переселил их в Византию со многими еретиками сирийскими, монофизитами, из которых многие поселившись во Фракии доныне коснея в учении Петра белильщика в трисвятой распинают Троицу. Потом от десятого августа по пятнадцатое продолжалась мглистая тьма. Тогда Маруам одержал победу, занял Эмесу и побил всех родственников и вольноотпущенных Исама: сокрушил также стены Елиополиса, Дамаска, Иерусалима, истребил многих сильных людей, и другим оставшимся в городе отрезал крайние члены.

В сем году случилось великое землетрясение в Палестине, при Иордане и во всей Сирии января 18 в четвертом часу, и бесчисленные тысячи народа погибли, церкви и монастыри пали, особенно в пустыне около святого града. В том же году заразительная смерть, начавшись от Сицилии и Калабрии, подобно опустошительному пожару проникла в Моновазию и близлежащие острова и в продолжение всего 14 индиктиона наказывала нечестивого Константина и отвращала его от неистовства против святых церквей и досточтимых икон, хотя он, как древний Фараон, остался неисправимым. Та же заразительная болезнь с опухолью появилась в царствующем граде 15 индиктиона. Сначала появилась она неприметным образом, потом на платьях людей и на церковных одеждах появились красные крестики маслообразные и во многом количестве. Горесть и отчаяние овладели всеми по неведению сего знамения: гнев Божий нещадно истреблял не только жителей в городе, но и во всех окрестностях его. Были и видения многим; в исступлении их казалось им, что им сопутствуют незнакомые, страшные лица, которые они приветствовали, как друзей, разговаривали с ними, и другим пересказывали свои с ними разговоры; видели их входящих в домы, в которых они убивали одних, других мечом ранили. И о чем эти очевидцы рассказывали, то так и случалось. При наступлении весны первого индиктиона болезнь увеличивалась, а летом вдруг так разгорелась, что большая часть домов были заперты и некому было похоронять умерших. В этой крайности клали на вьючных скотов по четыре доски, и на них вывозили мертвых. Так же вывозили их на телегах, полагая кучами один на другого. Когда наполнили мертвыми все кладбища и город- {309}ские и загородные, то бросали их в безводные ямы, во рвы, и вскопали большую часть виноградников, даже сады, обнесенные древними оградами, обратили в могилы для людей, и тут еще едва-едва могли удовлетворить сей печальной потребности. Когда почти всякий дом пострадал от такого несчастья за истребление святых икон, произведенное правительством, то вдруг флот агарянский прибыл в Александрию и в Кипр, где тогда находился и римский флот. Но вождь Кивирреотов вдруг напал на них в пристани Керамейской, и заперши устья пристани, из тысячи быстрых кораблей оставил только три, которые спаслись бегством, как говорят.

В сем году аруриты убили Григория и Маруам вождь аравитян распространил свои завоевания, как я сказал.

В сем году с восточнейших стран Персии двинулись народы, так называемые хоразаниты и маврофоры против Маруама и всего родства его, из коего со времен Муамеда лжепророка происходили прежние начальники до самого Маруама сына Умайи. Между тем как сарацины по убиении Валида вели между собою междуусобную войну и не давали друг другу покоя, дети Ахима, сына Алимова, также из рода лжепророка, укрывались, как беглецы, по Малой Аравии, потом под начальством Авраима послали своего вольноотпущенника Авумусулима в Хоразан к некоторым начальникам и просили союза с ними против Маруама. Они собрались на совет у некоего Хаттивана, возмутили рабов против господ их и многих побили в одну ночь, и воспользовавшись их оружиями, лошадьми и деньгами, сделались сильными; они разделялись на два племени, на каисинов и иманитов. Амамилим, усмотрев, что их сильнее иманиты, возбудил их против каисинов, истребил их, и, пришедши в Персию с Хаттаваном, воевал против Виндара, и, одержав над ним победу, захватил всех до ста тысяч человек. Потом напал на Ивинувеира, у которого в лагере было двести тысяч человек, также разбил и его, и нашедши Маруама при Забе реке, у которого было триста тысяч воинов, вступил с ним в сражение и истребил бесчисленное множество воинов. Можно было видеть тогда на картине, что один преследовал тысячи, и двое прогоняли тьмы. Маруам, видя столь кровопро- {310}литное истребление своих, пришел в Харран, переправился чрез реку, и за собою истребил мост, наведенный на суднах, и взяв все свои деньги со всем домом, с тремя тысячами своих челядинцев бежал в Египет.

В сем году маврофоры преследовали Маруама, и после жесточайшего сражения захватили его и убили. Над ними начальствовал Салих, сын Алима, один из тех беглецов, о которых мы говорили, в числе которых находился и Мумуслим. Прочие собравшись в Самарии и в земле Трахонидской по жребию разделили между собою страну, первую часть дали Авулавану, вторую брату его Авделе, третью Иевису Музе; полководцем Сирии сделали Авделу, брата Алимова, а сына Алимова по имени Алима послали править Египтом, Авделу же брата Авулавана, разделявшего с ним его жребий, поставили над Месопотамиею. Этот Авулаван, главный над всеми, избрал своим местопребыванием Персию, куда была перенесена им и столица из Дамаска со всеми захваченными сокровищами, которыми владел Маруам. Оставшиеся сыны и родственники Маруама ушли из Египта в Африку, оттоле чрез пролив ведущий в океан и отделяющий Ливию от Европы, известный под именем Септе, переселились в Испанию, часть европейскую, где и ныне живут, нашедши там своих родственников, еще при Мавии туда переселившихся, и своих единоверцев. Эта для Маруама несчастная война продолжалась шесть лет, и в это время все, знаменитые в Сирии города были лишены своих стен, кроме Антиохии, где главный вождь хотел иметь пристанище. От меча его погибло бесчисленное множество аравитян, ибо в делах военных он был слишком проницателен. Он принадлежал к секте эпикурейцев или автоматистов и занял это нечестие от эллинов, живших в Харране. В январе месяце третьего индиктиона [439]родился сын у царя Константина [440], которого назвал он Леоном [442], от дочери хагана Хазарского [441]. В то же время случилось в Сирии землетрясение, и великое и страшное падение; тогда некоторые города совершенно исчезли, иные в половину, иные с горных мест перешли на низменные со стенами и домами и отодвинулись с прежнего места на шесть миль или около того. Говорили очевидцы, что в Месопотамии земля расселась шириною на две мили, и на глубине сей расселины вышла новая земля белее первой и песчаная, и вышло из этой расселины {311}животное, похожее на мула, без малейшего пятна, говорившее человеческим голосом, что из пустынь новый народ нападет на аравитян, что впрочем случилось. В продолжение сего четвертого индиктиона, в праздник святой пятидесятницы, нечестивый царь Константин венчал в цари сына своего Леона чрез Анастасия, лжеименного патриарха и своего единомышленника.