Александр Доманин - Крестовые походы. Под сенью креста

Оставив основную часть войска продолжать осаду Халеба, новоиспеченный властитель Антиохии с небольшой личной дружиной стремительно двинулся на север. Но еще на полпути к Малатии, в горах, его отряд наткнулся на хорошо организованную засаду, устроенную тем же Ибн Данишмендом. Норманны потерпели полное поражение; Боэмунд и с ним многие рыцари попали в плен и были отправлены в тюрьму в Сивасе, где и просидели долгие (и исключительно важные) три года. Конечно, осаду Халеба пришлось снять, а решение главных задач отложить до лучших времен.

И здесь возникает мысль: не было ли пленение Боэмунда результатом предательства, а точнее — ловко устроенной провокации. Дело в том, что армянским владыкам Киликии и Верхнего Евфрата, хоть они и были союзниками крестоносцев, быстро растущая мощь антиохийского князя, и особенно после его победы над Ридваном, не могла не внушать серьезных опасений за свое собственное положение. После завоевания Северной Сирии присоединение мелких армянских княжеств к усилившейся Антиохии становилось только вопросом времени. А согласно известному высказыванию, «на чьей бы стороне ни воевали армяне, они всегда воюют только за свою свободу». Это проявилось и в тех событиях, которые закончились битвой при Манцикерте; наверняка, именно этим объясняется предательство Фируза (и опять — предательство ли?), с которого началось возвышение Боэмунда. Один армянин стал для норманна добрым гением; второй, возможно, явился виновником его самого жестокого поражения. Если это так, то какая злая ирония судьбы! Но самое удивительное заключается в том, что и новый поворот судьбы Боэмунда опять был связан с вмешательством армянина. За пленного Боэмунда Ибн Данишменд запросил огромный по тем временам выкуп в сто тысяч золотых. Тан-кред, замещавший своего дядю, был вполне доволен своим новым положением и не пошевелил даже пальцем, чтобы вытащить того из тюрьмы. И тогда нашелся человек, сумевший заплатить требуемую гигантскую сумму. Им был армянский князь Гог Василий. Так армянин подарил свободу великому полководцу крестоносцев, и летом 1103 года Боэмунд вернулся в Анти-охию.

Но за время его трехлетнего пленения произошло много событий, сильно изменивших политическую ситуацию в Восточном Средиземноморье. И основными вновь стали события в Иерусалиме.

Дагоберт, оставленный Боэмундом в Святом Городе, отнюдь не был тем покладистым исполнителем, каким его хотел бы видеть сам норманн. Едва грозный воитель ушел с войском на север, как новоявленный патриарх начал собственную игру. Он потребовал теперь от Готфрида Бульонского, чтобы города Иерусалим и Яффа были отданы в полную собственность церкви Святого Гроба — другими словами, Дагоберт настаивал на преобразовании Иерусалимского королевства в церковное государство. После некоторого сопротивления Готфрид уступил и признал себя ленником церкви и патриарха. Дагоберт торжествовал победу.

Однако радость его была очень недолгой. Вскоре, 18 июля 1100 года, первый христианский правитель Иерусалима, герцог Нижней Лотарингии и защитник Гроба Господня Готфрид Бульонский умирает — вероятно, от холеры. Ленная присяга, данная им только лично, но не за возможных наследников, сразу теряет силу. Против притязаний Дагоберта резко выступает и армия. Лотарингские стрелки занимают стены и башни Святого Города и отправляют гонца в Эдессу, к Бал-дуину, с тем, чтобы он поспешил принять наследство брата. В ответ на это Дагоберт пишет письмо Боэмун-ду Тарентскому с просьбой прислать в Иерусалим крупный отряд норманнов и, по возможности, удержать Балдуина от похода в Палестину. Но письмо опоздало: антиохийский князь уже был в плену, а оставшемуся за него Танкреду было сейчас не до Иерусалима — удержать бы за собой Антиохию, где далеко не все поддерживали «маленького племянника великого дяди».

Тем временем, Балдуин объявил, что намерен взять на себя управление Иерусалимом, собрал приличное войско в двести рыцарей и семьсот тяжеловооруженных копейщиков-оруженосцев и двинулся на юг. В начале ноября он под ликующие крики своих соотече-ственников-лотарингцев вступил в Святой Город. Дагоберт, который ничего не мог противопоставить эдес-скому графу, вынужден был покориться и 25 декабря 1100 года в Вифлеемском храме Рождества Христова сам торжественно короновал Балдуина как первого короля Иерусалимского. В графство Эдесское был послан двоюродный брат Готфрида и Балдуина, также Балдуин (позже ставший вторым иерусалимским королем). Танкред после трехмесячного сопротивления тоже смирился и признал Балдуина королем. Так, на рубеже двух веков, возникло главное крестоносное государство.

Дальнейшее становление и укрепление крестоносных держав в Леванте было связано, главным образом, с завоеванием и освоением плодородной и очень важной в стратегическом отношении приморской полосы. Здесь имелось много крупных торговых городов, среди которых особенно выделялись Триполи, Акра и Тир. Захват этих и других городов и стал на ближайшее время главной задачей всех крестоносных вождей. Наибольших успехов в этой войне достиг Балдуин I — выдающийся политик и полководец.

Достижения Балдуина тем более впечатляют, что он располагал лишь весьма незначительными военными силами: рыцарская конница, даже вместе с оруженосцами, не превышала трех тысяч человек, регулярная пехота насчитывала около пяти тысяч. В особых случаях могло быть собрано всеобщее ополчение, в которое, надо сказать, навоевавшиеся крестоносцы первого призыва шли с большой неохотой. Так что даже мелкие мусульманские эмиры имели армии, не уступающие по численности иерусалимской. В такой ситуации единственной возможностью для короля был поиск союзников. И Балдуин таких союзников нашел — ими стали города Северной Италии, чрезвычайно заинтересованные, в портах на Средиземном море.

Так, опираясь то на Геную, то на Венецию, Балдуин приступил к завоеванию приморских городов. Уже в 1101 году были взяты небольшие порты Арзуф и Цезарея, а в 1104 году под натиском крестоносцев пал важнейший приморский город Акра. Позже Акра (известная также как Аккон) сделалась главным портом Иерусалимского королевства и самой мощной морской крепостью крестоносцев. Именно она стала последним оплотом христианского владычества на Востоке, а с ее падением в 1291 году закончилась история крестоносных государств в Леванте.

Балдуин, между тем, продолжал движение на север и в 1110 году взял еще два важных средиземноморских порта — Бейрут и Сидон (ныне Сайда). Теперь только почти неприступный порт-крепость Тир, известный еще со времен древних финикийцев, вклинивался в приморскую линию владений Иерусалимского короля. В 1124 году, уже после смерти Балдуина, при его преемнике, была решена и эта задача; после пятимесячной осады Тир открыл свои ворота Балдуину II. А в 1153 году уже третий король, носящий это имя, после еще более долгой осады, принудил к сдаче последний бастион мусульманского владычества на восточном берегу Средиземного моря — город Аскалон.