Гельмут Хёфлинг - Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

Это был далеко не первый и не последний случай использования гладиаторов вне арены. Римляне чувствовали себя в безопасности перед гладиаторами, если те были на арене или в зорко охранявшихся казармах, так же как перед хищниками за решеткой. Но ужас и тревога охватывали их, если жестокие, отчаянные молодцы вырывались оттуда либо их пытались использовать для достижения своих целей тщеславные политики, мятежники и заговорщики.

Бегство Спартака и его товарищей из капуанской школы в 73 г. до н. э. привело даже к серьезному восстанию рабов. Страх, охвативший Рим в ту пору, вспыхивал вновь и вновь всякий раз, когда гладиаторы опять оказывались на свободе. Так, «в народе уже вспоминали о Спартаке и былых потрясениях» (Тацит), когда при Нероне (54–68 гг. н. э.) гладиаторы чуть не вырвались из казармы Пренесты (Палестрина). Однако стража подавила эту попытку, так же как и еще одну, менее опасную, предпринятую 80 гладиаторами в Риме во времена императора Проба (276–282 гг.).

Не меньшей представлялась и опасность со стороны банд гладиаторов, принадлежавших революционно настроенным политикам. Так, 21 октября 63 г. до н. э. сенат, заседая в связи с необходимостью подавления заговора Каталины, наряду с другими решениями постановил удалить из Рима гладиаторские отряды, передислоцировав их в Капую и другие города страны, с тем чтобы с самого начала выбить из рук заговорщиков очень важные козыри. Насколько оправданной была такая предосторожность, показали позднее бесчинства народных трибунов — демагогов Клодия и Милона, использовавших шайки гладиаторов.

Теперь становится понятным, почему в 49 г. до н. э., в начале гражданской войны, приверженцев Помпея охватил страх перед бойцами Цезаря, содержавшимися им в капуанской школе. Осужденная всеми попытка консула Лентула включить их в состав армии была сведена на нет Помиеем, распределившим гладиаторов между римскими семьями в качестве телохранителей.

Марку Антонию, напротив, удалось привлечь их к своей борьбе против Августа, причем они довольно долго оставались ему верны. Армии Л. Антония и Д. Брута [64] Армии Л. Антония и Д. Брута — Децим Брут сражался в 44–43 гг. до н. э. против Марка Антония (Мутинская война); Луций Антоний поднял восстание против Октавиана в 41 г. до н. э. (Перузийская война). также были усилены гладиаторами.

Точно так же и Сакровир, поднявши в 21 г. н. э. восстание против владычества Рима, призвал в свое войско в качестве солдат галльских бойцов-крупеллариев, или «латников».

«Несколько гладиаторов-фракийцев он поставил начальниками над германскими телохранителями, гладиаторам-мирмиллонам он убавил вооружение» — то, что сообщает Светоний об использовании императором Калигулой гладиаторов в качестве личной охраны (а Сабин, отличавшийся необыкновенной физической силой, поднялся даже до должности трибуна преторианцев), вполне соответствует и их применению императором Нероном, составившим из них отряд, во главе которого он по ночам рыскал по улицам города, пугая римлян.

Набирали гладиаторов в свои войска также императоры Отон, Вителлий, Марк Аврелий и Дидий Юлиан. Когда в 69 г. н. э., после смерти Нерона и вскоре после убийства Гальбы, в споре за власть столкнулись Отон и Вителлий, Отон усилил свои войска 2000 гладиаторов. По словам Тацита, это была «постыдная разновидность вспомогательного войска, которой, однако, в пору гражданских войн не брезговали и более взыскательные полководцы». Однако бойцы, обученные ведению поединков на арене, защищали позиции Отона на реке По отнюдь не так мужественно, как регулярные войска.

Солдатской стойкости и смелости недоставало и гладиаторам, нанятым более успешно действовавшим Вителлием: представившуюся впоследствии благоприятную возможность они использовали для того, чтобы перебежать к его последнему и более удачливому сопернику Веспасиану.

Но и Веспасиану было от них немного радости, ибо, по словам Тацита, при штурме Тарацины лишь «несколько гладиаторов оказали отпор врагу и дорого продали свою жизнь, остальные устремились к кораблям, где их ждала та же гибель».

«На безрыбье и рак — рыба», — гласит известная пословица. Тем же самым правилом руководствовались и в Риме, если нужда в «пушечном мясе» становилась особенно острой. Именно такая ситуация возникла в результате германских вторжений, и тогда Марк Аврелий (121–180 гг. н. э.) вынужден был в начале первой Маркоманнской войны (166–175 гг.) пополнить обескровленную чумой армию отбросами общества — рабами, бандитами и гладиаторами, использовавшимися им в деле спасения отечества в качестве вспомогательных войск. Отряду гладиаторов, который он вооружил, находясь в столь тяжелом положении, было присвоено многообещающее название «Послушные». В 193 г., во время гражданской войны, услугами капуанских гладиаторов решил воспользоваться и император Дидий Юлиан, сидевший в Риме, когда узнал, что к городу подходят войска Севера.

Гладиаторы, обученные в своих казармах биться не на жизнь, а на смерть, вместо того чтобы развлекать народ, могли быть направлены против него твердой рукой безответственного политика. Сознание того, что инкорпорированные в общество гладиаторы представляют собой постоянную угрозу его безопасности, порождало страх и панику при всяком новом происшествии, связанном с ними.

Подобное же чувство опасности, охватившее многих, возникло, естественно, и в результате участия одного из членов императорского отряда гладиаторов в убийстве Домициана 18 сентября 96 г. н. э. Измученный дурными предчувствиями и потрясенный предсказаниями астролога Асклетариона и затем германскою гадателя, через некоторое время вследствие обмана император все же поверил, что опасность миновала. Обрадовавшись, он по своему обыкновению поспешил было в баню перед тем, как приступить к обеденной трапезе, «по спальник Парфений остановил его, сообщив, что какой-то человек хочет спешно сказать ему что-то важное», сообщает Светоний. Тогда, отпустивши всех, он вошел в спальню и там был убит.

О том, как убийство было задумано и выполнено, рассказывают так: «Заговорщики еще колебались, когда и как на него напасть — в бане или за обедом; наконец, им предложил совет и помощь Стефан, управляющий Домициллы, который в это время был под судом за растрату. Во избежание подозрения он притворился, будто у него болит левая рука, и несколько дней подряд обматывал ее шерстью и повязками, а к назначенному часу спрятал в них кинжал. Обещав раскрыть заговор, он был допущен к императору; и пока тот в недоумении читал его записку, он нанес ему удар в пах. Раненый пытался сопротивляться, но корникуларий [65] Корникулярий — помощник, секретарь ответственного лица. Клодиан, вольноотпущенник Парфений Максим, декурион спальников [66] Декурион спальников — начальник дворцовой прислуги. В хозяйствах императоров и богатой знати многочисленные слуги и рабы делились на десятки — декурии. Сатур и кто-то из гладиаторов набросились на него и добили семью ударами».