Х. Льоренте - История испанской инквизиции. Том I

XVIII. Таков был выход, к которому прибегла римская курия, чтобы выпутаться из затруднительного положения, возникшего вследствие ее жадности. Он был совершен за счет несчастных, которые потратили значительную долю своего наследства при прохождении через множество инстанций, в которые они были направлены буллою от 2 августа 1483 года, адресованной в январе 1484 года архиепископу Эворы.

XIX. Все это не помешало, однако, римской курии впоследствии даровать новые отпущения или передать комиссарам право даровать их тайно тем, кто явится с просьбой о них, как будто курия не знала, что эти отпущения будут аннулированы, если инквизиторам будет угодно их отклонить. Действительно, инквизиторы жаловались испанскому двору и для уничтожения навсегда обычая, столь часто ставившего помехи их деспотизму, умоляли Фердинанда и Изабеллу не покидать инквизиции на произвол судьбы.

XX. Оба монарха писали папе, делая ему представления о том, что было бы полезно предоставить инквизиторам полное и свободное отправление их юрисдикции и не допускать больше, чтобы оно задерживалось косвенным путем тайных отпущений и восстановлением таких отпущений, которые уже были отменены, или другими привилегиями, которые с некоторого времени имели силу изъять виновных из-под власти инквизиции. Александр VI ответил Фердинанду и Изабелле своим бреве от 23 августа 1497 года, в котором он пошел навстречу их просьбе и аннулировал все отпущения, которые не имели обычной формы, кроме отпущений, данных духовниками на исповеди.

XXI. Исключения, о которых говорилось в последней булле Александра VI, то есть привилегии, которые ставили некоторых обвиняемых вне юрисдикции инквизиторов, были одними из многочисленные золотых копей, открытых среди испанской нации и эксплуатируемых с величайшим успехом папской политикой, делавшей вид, что она имеет целью лишь установление инквизиции и пользу, которую последняя может принести делу религии. С самого начала многие христиане обращались к римской курии, заявляя о своей верности католической религии; признавая, однако, что несчастное обстоятельство происхождения от еврейских предков заставляет их опасаться доносов со стороны злонамеренных людей, они просили Его Святейшество во избежание всякой опасности изъять их из юрисдикции инквизиторов.

XXII. Римская курия, постоянная в своей политике, долго заставляла ожидать привилегий, хотя выручала за них много денег; в конце концов она все-таки их жаловала. Некоторые такие привилегии были дарованы Сикстом IV и Иннокентием VIII. Инквизиторы жаловались на это, и 27 ноября 1487 года папа приказал давать отсрочку представившему буллу с привилегией в смысле приведения в исполнение наказания, чтобы доложить об этом Его Святейшеству и дождаться ответа последнего до начала наказания обвиняемого.

XXIII. Трибунал инквизиции не был удовлетворен этим решением папы. Тогда появилось новое бреве от 17 мая 1488 года.

Принимая во внимание затруднение, испытываемое инквизицией от применения привилегий и тайных отпущений, Его Святейшество приказывал оповестить во всех соборных церквах, что все получившие привилегии обязываются в тридцатидневный срок, в спешном порядке, исполнить формальности, предписанные законом, в присутствии инквизиторов, под страхом преследования по суду, как будто они никогда не получали привилегий; а если будет доказано, что они впали в ересь после испрошения этих изъятий, они подлежат наказанию в качестве рецидивистов.

XXIV. Несмотря на эту резолюцию, римская курия продолжала жаловать за деньги привилегии, от которых отказалась лишь внешним образом, хотя хорошо понимала, что с ними не будут считаться. Инквизиция должна же была одержать верх, если бы пользовалась даже лишь одним тем правом, какое ей было даровано буллами.

XXV. Хуан де Лу Сена, советник короля Фердинанда по Арагонскому королевству, жаловался на это в 1502 году по поводу своего личного дела и дела своего брата. Его письмо к королю от 26 декабря 1503 года при всей его обширности заслуживает полного внимания как сообщающее подробности относительно инквизиции.

XXVI. Так как крайняя суровость инквизиторов всегда внушала сильные опасения, а римская курия, увековечивая установленную ею систему поборов, продолжала показывать себя снисходительной, то неудивительно, что к ней обращались все, кто имел какие-либо козырные средства на руках, казавшиеся хорошими и не запрещенные общим правилом. Одним из этих средств были отводы. Многие указывали папе, что, вопреки апостолическим буллам, их преследует инквизиция и что этот трибунал все меньше расположен к признанию их невиновности, а его мстительность, ненависть и озлобление являются фактами, действие которых каждый испытал на собственной шкуре.

XXVII. Дон Альфонсо де ла Кавальериа, [560]вице-канцлер Арагона, принадлежавший к одной из знатных фамилий Сарагосы и пользовавшийся большим расположением короля, происходил из еврейской семьи. Он был предан суду инквизицией как заподозренный в иудаизме и в соучастии в убийстве Педро Арбуеса д'Эпилы. Кавальериа обратился к папе и отклонил юрисдикцию инквизиторов Сарагосы, главного инквизитора и архиепископа, апелляционного судьи. Папа отправил на их имя 28 августа 1488 года бреве с запретом судить этого испанца и с переносом дела в Рим.

XXVIII. Инквизиторы опротестовали мотивы отвода, представленные доном Альфонсо. Это ничуть не помешало папе повторить в следующем бреве от 20 октября 1488 года свою прежнюю резолюцию. Несомненно, этот испанец был обязан покровительством папы своему большому богатству и расположению короля. Я прочел его процесс в 1813 году. Легко заметить, что инквизиторы руководствовались серьезными соображениями, ибо было доказано, что этот господин принимал большое участие в убийстве Арбуеса, входя в сообщество со злоумышленниками и жертвуя деньги для найма убийц. Случай составляет иногда счастие людей; ему обязан своим благополучием дон Альфонсо де Кавальериа.

XXIX. Он не только выпутался из этого затруднительного положения, но прославил свое имя до такой степени, что мог породниться с королевским домом. Потомок еврейских предков, внук женщины, сожженной за вероотступничество, муж особы, которая была присуждена к публичному покаянию сарагосской инквизицией, сам примиренный с Церковью и прощенный условно, Альфонсо женился вторым браком на донье Изабелле де Аро, от которой он имел двух сыновей и двух дочерей, вступивших в брак с лицами из знатных фамилий королевства Арагон. Старший из его сыновей, дон Санчо де ла Кавальериа, притянутый к суду сарагосскими инквизиторами за содомию, [561]женился на Маргарите Сердан, дочери владетеля Кастелара; а его сын дон Франсиско де ла Кавальериа вступил в брак, несмотря на позор своего отца, с Хуанной Арагонской, внучкой короля, сестрой графа де Рибагорсы и кузиной императора Карла V. [562]