Юрий Завражный - Забыть адмирала!

"Камчадал" также доставил список из 14 китобойных судов, потерянных в северной части Тихого океана...

...40 мин. дня открылся по носу берег, затем и мысы Кроноцкого и Козлова, по которым определился.

В 3 час. 5 мин. ночи, 10-го Октября, открылся огонь Петропавловского маяка, а в 6 час.50 мин. утра стал на якорь в Петропавловском ковше. В тот же день приступили к изготовлению печи для отливки новых поршневых колец для замены поврежденных и к чистке левого котла.

14-го Октября, в 11. час. утра, пришел с моря транспорт "Вайгач", а вечером - транспорт "Таймыр".

17-го Октября, в 9 час. утра, расцветился флагами, по случаю годовщины дня чудесного избавления ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ ФЕДОРОВНЫ и Августейшей Семьи от грозившей опасности при крушении поезда у станции Борки.

В 9 час. утра вышел в бухту Тарья, где нужно было взять кокс для отливки, который имелся на складе камчатской компании; для транспорта кокс в количестве 1/2 тонны был отпущен бесплатно.

В этой бухте съехал на берег, осмотрел могилу адмирала Прайса и выкрасил на ней крест. Было бы желательно заменить крест новым; он поставлен крейсером "Африка" в 1880 году, стал приходить уже в ветхость; английские суда при посещении Петропавловска заходят в бухту Тарья, о чем свидетельствуют камни с надписями судов, положенные у могилы.

В тот же день вернулся обратно и стал на якорь в ковше...

Советом Всесоюзного географического общества получено от Приморского отдела Общества следующее сообщение:

В бытность свою в служебной командировке на Камчатке (ноябрь-декабрь 1941 г.) член Совета Приморского географического общества, военный историк, полковой комиссар тов. С. С. Баляскин установил, по нашему заданию, состояние ряда исторических памятников в г. Петропавловске на Камчатке. Отдельные из них находятся в весьма неудовлетворительном состоянии, особенно, памятник защитникам г. Петропавловска на Камчатке в 1854 г.

Обо всем этом С. С. Баляскин сделал соответствующее предложение местным советским и партийным органам и получил заверения, что все ненормальности по охране памятников будут устранены. Помимо этого, благодаря счастливому стечению обстоятельств, С. С. Баляскин установил местоположение могилы командующего соединенной англо-французской эскадрой в 1854 г. адмирала Прайса.

Факт наличия этой могилы известен давно, но точное ее местоположение не было установлено ни приезжавшими в период до первой империалистической войны специально для ее отыскания и возложения венков английскими военными моряками, ни местными старожилами.

Незадолго до приезда С. С. Баляскина в г. Петропавловске на Камчатке рабочие, производящие земляные работы, наткнулись на цинковый гроб. На гробу якобы имеется надпись на английском языке (к сожалению, она не записана и не сфотографирована) о том, что в гробу покоится тело английского адмирала Прайса, умершего в 1854 г.

Сам С. С. Баляскин гроба не видел. По распоряжению начальника военно-морской базы капитана 2-го ранга тов. Пономарева и С. С. Баляскина, могила была вновь зарыта.

Совет Приморского географического общества решил просить командование Тихоокеанского флота дать распоряжение на Камчатку о проверке данных, сообщенных С. С. Баляскину, и о бережном отношении к могиле адмирала впредь до получения соответствующих указаний от Академии Наук СССР и Наркомвоенморфлота.

В случае подтверждения этого факта, о чем мы сообщим дополнительно, все эти сведения будут сообщены представителям Англии, дабы получить их предложения относительно дальнейших мероприятий в отношении праха адмирала Прайса.

Командованием ТОФ в г. Петропавловск на Камчатке сделан запрос о дополнительных материалах, подтверждающих вышеизложенные факты.

Майкл Льюис, профессор

Основная причина реанимирования далеко не похвального военно-морского эпизода середины девятнадцатого столетия состоит в привлечении внимания читателя к документу, до настоящего времени, мне думается, неопубликованному. Его прислал мистер Р. В. У. Сток из Сент-Джонс-Вуд, любезно разрешив мне привести его здесь. Он содержит послания, написанные преподобным Томасом Хьюмом - капелланом флагманского судна контр-адмирала, командовавшего британской Тихоокеанской эскадрой - и датированы 12 сентября 1854 года. Это не оригинал, а копия, сделанная почти сразу же, очевидно, супругой мистера Хьюма. Не подлежит сомнению, что она (или кто-то из ее семейства) сделала несколько копий письма, дабы отправить друзьям и близким, которые могли бы заинтересоваться очень необычным его содержанием. Заметно, что переписчик скопировал всю первую часть послания, которое отражает действительно уникальный инцидент. Но во второй части, которая описывает действия, которые последовали после инцидента, рукопись становится простым рядом отрывков, предназначенных, вероятно, к тому, чтобы уточнить сведения, уже освещенные в печати - новые добавления и комментарии от первого лица. Первая часть может находиться отдельно на своем надлежащем месте; вторая стала значащим документом только после того, как опущенные детали были заменены в общем контексте.

Англо-русская война в 1854 году развивалась на четырех фронтах - Крым (который дал имя войне в целом), военно-морская кампания на Балтике, интересные, но почти забытые небольшие эпизоды на Белом море и (который интересует нас здесь) действия на Тихом океане. Этот последний подвержен некоторому замалчиванию, особенно, британской стороной; возможно, потому, что большинство викторианцев устраивала формулировка "отход на запасные позиции", в то время как автор данного послания (свидетель неприятной правды) назвал его "кровавым поражением".

Англо-французская эскадра на Тихом океане была весьма сильна и состояла из девяти кораблей, несущих 282 орудия. А вот где она была намного слабее - так это в своих целях и, как следует добавить, в своем верховном командовании.

Во-первых, сдается, что не было никакого плана кампании, оправдывающего ее имя. Союзники встретились в Гонолулу в июле. Здесь они узнали о двух русских кораблях, фрегате и корвете, находившихся в небоеготовом состоянии в Петропавловске, главном, но маленьком российском порту на восточном побережье Камчатки. Туда они и отправились; 29 августа достигли цели и после поверхностной разведки назначили прямой штурм на следующий день. Не очень понятно, почему они так решили - даже небрежная разведка показала, что место было чрезвычайно хорошо защищено, и в его взятии было нечто большее, чем просто престиж.