Александр Бабакин - Битва в ионосфере

Тот же НИИДАР предлагал кроме ЗГРЛС еще и другую систему. Но она явно попахивала авантюрой. И 4 ГУМО от нее наотрез отказалось. А вот боевая система ЗГРЛС, которую предложил НИИДАР и непосредственно Франц Александрович Кузьминский, давала прямой ответ — летят к нам из США ядерные ракеты или нет. В этом было ее преимущество. Именно по массовым стартам БР боевая загоризонтная радиолокация могла дать очень точную информацию. Мы предварительно просчитали, во что обойдется Советскому Союзу такое вооружение. Оказалось, что средства необходимы незначительные по сравнению с затратами на ядерные вооружения.

В спешке велись масштабные работы по созданию боевой системы из двух гигантских радаров. Еще не был готов целый ряд исследований, а заместитель министра обороны СССР по строительству и расквартированию войск генерал Комаров-ский отдавал приказы подчиненным формированиям военных строителей. И те в спешке заливали фундаменты под здания и сооружения ЗГРЛС и быстро вели все строительные работы. Но оказалось, что в боевую систему ЗГРЛС были изначально заложены неверные физические принципы. Новенькие боевые радары плохо видели старты американских БР.

После этого стали думать, как улучшить систему. В тот непростой период три раза был у меня в 5-м управлении главный конструктор Кузьминский. Он многое предлагал переделать. В последний раз я ему откровенно сказал, что Франц Александрович, мы ваш проект реализовали, построили боевую систему. Теперь четко опишите, что и как вы хотите улучшить в аппаратуре. Опишите, сколько это будет стоить. Только после этого мы — 4-е ГУМО поддержим ваши предложения на всех уровнях и будут выделены необходимые средства. Мне же ведь, как заказчику, важно было понять физику процесса доработки ЗГРЛС, способ реализации новых задач, стоимость и время доработки. Надо было понять, что новые предложения Кузьминского не техническая авантюра, которая никуда не приведет. Однако Франц Александрович не представил мне конкретных расчетов.

У нас были разговоры, что Кузьминский написал письмо министрам радиопромышленности, обороны, председателю ВПК, где детально обосновал свои идеи по доработке ЗГРЛС. Но я этого письма не видел. Может быть, там и были соответствующие технические обоснования. Но только, на мой взгляд, в то время Франц Александрович не смог бы доработать свою боевую систему. В этом сложном научно-техническом деле негативную роль сыграло не только слабое знание физики ионосферы, но и неправильные основополагающие идеи, которые легли в основу создания боевых ЗГРЛС. С научной точки зрения неправильно трактовался сам радиолокационный сигнал для обнаружения за 10 тысяч километров факела от стартующей баллистической ракеты. В итоге это привело к неправильному принципу построения всей аппаратуры радара. Кузьминский и его единомышленники полагали, что факел от ракеты имеет отражающую поверхность в миллион квадратных метров. Военные ученые из ракетной академии им. Дзержинского якобы экспериментально это подтвердили. А на самом деле была допущена стратегическая ошибка. Ведь по теории газодинамики факел от ракеты имеет зоны с большой и малой плотностями. Отражает же радиолокационный сигнал только зона большой плотности. А по площади она довольно небольшая. Поэтому в условиях ионосферы ЗГРЛС трудно обнаруживали старты ракет на огромном расстоянии.

Но это мы определили, к сожалению, позже, когда боевая система уже была построена.

Мы разработали специальные приборы для исследования физических процессов, которые происходят в ионосфере и магнитосфере. В тот период Франц Кузьминский уже ушёл из НИИДАР и был освобожден от должности главного конструктора ЗГРЛС. Были получены уникальные научные данные, при использовании которых можно было сделать боевые ЗГРЛС всевидящими. Однако средств на модернизацию заго-ризонтных локаторов в середине 80-х годов отпускалось очень мало. А в существующие радары были уже заложены предельные возможности по антенным системам, по излучающей мощности передатчиков. На коренную переделку огромного антенно-аппаратурного комплекса требовались большие ассигнования, которых не было. В итоге модернизировать ЗГРЛС в полной мере мы не могли. Более того, американцы все время модернизировали свои баллистические ракеты. Они добились того, что факел от двигателей БР в полете был даже в тепловом режиме почти не виден. Это еще больше подорвало веру в ЗГРЛС, которые были специально предназначены и построены для обнаружения на большом расстоянии факелов от стартующих баллистических ракет.

Из 4 ГУМО и своего 5-го управления я ушел в запас в 1987 году. Статья в «Советской России», откровенно говоря, меня покоробила. В ней не называется 4 ГУМО, и я в том числе. Однако делается завуалированный выпад в наш адрес. Мол, заказчики, вкупе с военной наукой и промышленностью, коррумпированы и занимаются протаскиванием негодного вооружения. Однако те, кто меня знает, могут подтвердить, что я даже во время службы не боялся прямо говорить, что такие структуры в Вооруженных силах, как всевозможные научно-технические комитеты, военно-научные управления приносят делу вооружения армии один лишь вред. Ведь они просто дублируют то, что делает заказчик в лице 4 ГУМО, заказывающих управлений видов и родов войск, соответствующих подразделений Академии наук СССР. Но при этом в корыстных целях они могли подставить нам ногу, не поставить визу на разработку, или выдать какой-либо вооруженческий проект за свое детище. Поверьте, это они могли сделать в полной мере при нередко высоком покровительстве. Я, три десятилетия работая в 4 ГУМО, сталкивался с этими организациями и хорошо знаю стиль и методы их работы. Научно-технический комитет Генштаба Вооруженных Сил СССР, НТК Видов ВС пытались диктовать 4-му ГУМО свою политику в области вооружений противовоздушной, противоракетной обороны, средств связи, автоматизированных систем управления, космических средств и других систем. Но ведь именно наш главк заказывал у науки и промышленности вооружения, платил за них деньги, а потом принимал на вооружение созданные системы и комплексы. Однако при этом мы не могли потратить и копейки на модернизацию вооружений, на какие-либо в них изменения без согласований у главкомов, у заместителя министра по вооружению. Нередко на это уходили долгие месяцы. Техника и вооружения, которые создавались, стоили миллионы рублей, а усовершенствования требовали порой весьма незначительные суммы. Но подписи чиновника не было, средства не выделялись, и работа по улучшению характеристик вооружения тормозилась на неопределенный срок. Мне, например, никто не мог сказать, что я не то делаю. Свою работу старался выполнять качественно. А вот средствами распоряжаться в полной мере не мог. Абсурд, да и только. Этим пользовались недобросовестные военные чиновники от науки.