Лев Гумилев - Тысячелетие вокруг Каспия

Несмотря на аморфность и даже путаницу приведенного текста, из него можно извлечь крайне ценное указание на переход небольшой группы дальневосточных пассионариев в богатую страну, населенную этническими осколками Западного Тюрксого каганата с добавкой реликтовых угро-самодийских племен. [351] «Царь кимаков — один из величайших царей… Тюркские цари опасаются власти хакана» (Идрис, цит. по: Кумекав Б.Е. Указ. соч., стр. 120). Возникшее в Х в. государство кимаков было защищено от внешних врагов самой природой. На севере — монотонная сибирская тайга, с крайне редким населением; на востоке — высокие горы Алтая; на юге — пустыня Бет-Пак-дала, в засушливую эпоху в Х в. отгородившая кимаков от воинственных государств Средней Азии; на западе — суглинистая равнина от Урала и Эмбы, еще более труднопроходимая, нежели песчаная пустыня, ибо в последней все-таки можно выкопать колодец и добраться до грунтовых вод, а через глину пробиться трудно.

Поэтому кимаки жили спокойно, подвергаясь лишь естественной энтропии, но и ее оказалось достаточно, чтобы вызвать развал этноса: в конце Х в. от массы кимаков отделились кыпчаки. [352] См.: Савинов Д.Г. Указ. соч., стр. 141; Кумеков Б.Е. Указ. соч., стр.56. Они двинулись на запад, в роскошные степи Причерноморья, где стали известны под именем куманов и русским названием — половцев. [353] Хотя Гардизи, перечисляя племена пришельцев, помещает в их число кыпчаков, это результат его неосведомленности. Кипчаки — западная ветвь динлинов, этнос, близкий по антропологическому типу к енисейским кыргызам — европеидам. Они были светлоглазы и желтоволосы (шары), из-за чего их назвали «половцы» (полова — рубленая солома). См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч., стр. 125–126.) Последующая история их описана в связи с историей Руси, Византии. Грузии, Венгрии и нам пока не нужна.

Между Хазарией VIII в., т. е. тюркского периода, и державой кимаков Х в, наблюдается определенный параллелизм. В Хазарии правила тюркская династии Ашина, опиравшаяся на племенную знать. У кимаков — хакан из татар и 11 наследственных управителей уделов, [354] См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч., стр. 117 (ссылка на Худуд ал-алам). причем — все были пришельцы, кроме, может быть, кыпчаков.

Первобытная религия их — почитание Тенгри — Голубого Неба — общая для всей степной Евразии, а вера в духов — для всего средневекового человечества. Внедрение чужеземных культов проходило сходно: в Хазарии — иудаизм, у кимаков — манихейство. Но манихеи, в отличие от иудеев, скромно держались на северной окраине кимакской земли, в лесах и чащах, и на захват власти не покушались. [355] См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч., стр. 111. в XI в. среди тюрков появились христиане несторианского исповедания. «Они прибыли из земли Китай, боясь китайского хана», [356] См.: Кумеков Б.Е. Указ. соч., стр. 123. т. е. после запрещения всех религий императором Чэн-цзуном из династии Сун. Именно тогда христиане эмигрировали, манихеи выдали себя за буддистов, а буддисты доказали атеистичность своего учения, не налгав, ибо чан-буддизм — учение о созерцании — действительно исключает теизм.

Земля кимаков была очень богата мехами, скотом и храбрыми воинами, но в XII в. их державы не стало, хотя бурные события и миграции прошли мимо нее — гораздо южнее. [357] Вопреки мнению И.Маркварта (цит. по: Кумекав Б.Е. Указ. соч., стр. 122), считавшего причиной миграции XI века киданьскую агрессию на запад. Но киданям преграждали дорогу тангуты, война с коими не дала киданям победы. (См.: Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства, стр. 108.) Войны в Западной Евразии носили локальный характер и, главное, не задевали Южной Сибири — родины кимаков. История не может решить эту задачу и должна передать эстафету этнологии.

Вспомним, что и правящая верхушка выходцев с Дальнего Востока, равно как и масса аборигенов, потомков «малосильных» хуннов, имела уже солидный возраст. Их подъем начался в III в. до н. э., а к XI в. для них наступила фаза обскурации. Это означало, что в племенах, составлявших государство кимаков, рос процент субпассионариев. Исключение составляли кыпчаки, уже успевшие пережить этот тяжелый возраст и вошедшие в гомеостаз, т. е. равновесие со средой, природной и этнической.

В гомеостазе хотя и торжествует посредственность, но не исключено появление отдельных пассионариев, беда которых лишь в том, что они не могут нарушить установившийся общественный строй, поддерживаемый большинством. На этом фоне даже слабопассионарным особам неуютно. Им хочется вырваться на свободу, т. е. отделиться от массы… и в середине XI в. эти энергичные кыпчаки появились на границах Киевской Руси. А кимакское объединение развалилось на части, как Римская империя III в. Народ, как поголовье, уцелел, а этноса, как системы, не стало.

И когда в 1129 г. в Джунгарию вступили кидани, уже разбитые чжурчжэнями и бегущие от них, хан Елюй Даши, вынужденный сражаться с мусульманами, среди потомков кимаков обрел пополнение для своей потрепанной и усталой армии. Благодаря этому он победил последнего «великого сельджука» султана Саджара и создал кара-киданьское ханство в Семиречье. А Сибирь уже в 1143 г. отделилась под руководством тех же киданей, известных под именем «найманов». [358] См.: Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. Стр. 136–139. Кимакские массы приняли новую власть безропотно, так же спокойно сменили ее на монгольское господство в 1208 г., вместе с другими «лесными народами» Сибири.

Да и в самом деле, зачем им было волноваться. Этнос, лишившийся пассионарного генофонда, перестает мечтать «о подвигах, о доблести, о славе», а хочет спокойно пасти своих овец и охотиться на соболей. Воспоминание о героических предках становится ненужной нагрузкой на память, только мешающей повседневной хозяйственной деятельности, на которую не покушались правители сменяющихся династий. А все эти династии, начиная с тюркютских ханов, были иноземными, но для народных масс необременительными, ибо торговля, в отличие от Хазарии, была развита слабо и вытягивала соки из народа умеренно. [359] См.: Кумекав Б.Е. Указ. соч., стр. 95–96.

Пожалуй, наиболее неприятным для нормальных кимаков было увеличение процента субпассионариев, но и тут кидани и монголы оказались «благодетелями». Они нуждались в воинах, и охотно принимали в свои войска неуживчивых кимакских юношей, а те, не. ладя с родственниками, меняли профессию: из пастухов становились «бродячими солдатами» и домой не возвращались, либо сделав карьеру, либо потеряв голову.

Короче говоря, кимаки, как этнос, не дожили до гомеостаза. Кимакские гармоничники, без которых этнос не может жить, рассосались по соседним племенам, субпассионарии уходили воевать в Баласагун и Хорезм, а место их памяти о прошлом заняла адаптация к ландшафту. Этнос превратился в популяцию.