Михаил Ципоруха - Под черным флагом. Хроники пиратства и корсарства

Так что недаром именно родосский флотоводец Павсистрат в 191 году до н. э. придумал (или первым применил) эффективное зажигательное устройство. Оно представляло собой установленную на носу корабля длинную балку, на которой крепился железный контейнер с горючим веществом и зажигательной смесью, возможно, в виде какой-то смеси смол, масла или нефти и других компонентов. При подходе к вражескому кораблю контейнер переворачивался и его содержимое выливалось на палубу вражеского корабля и воспламенялось. Поворот контейнеров осуществлялся с помощью протянутой с носа цепи.

Родос являлся одним из важных центров, где развивались навигация, картография и астрономия; многие античные астрономы и географы проводили нулевой меридиан через Родос. Во многом благодаря наличию флота родосцы смогли противостоять огромным эллинистическим царствам, образовавшимся после распада государства Александра Македонского. А в мирное время основной задачей родосского флота была охрана морских торговых путей и борьба с пиратством. Здесь у родосцев было много общих интересов с римлянами, которые уже к концу III века до н. э. вели обширную мировую торговлю и также несли убытки от морского разбоя.

Приходилось грекам, а затем и римлянам бороться с пиратами и в Понте Эвксинском (Черном море). Пираты гнездились фактически по всему побережью Понта. О пиратах западного побережья писал еще Ксенофонт (около 430 года – после 360 года до н. э.), отметивший, что уже на небольшом расстоянии к северу от Боспора есть участки моря у побережья, где «многие из плывущих в Понт кораблей садятся на мель и их прибивает к берегу, так как море тут на большом протяжении очень мелководно. Фракийцы, живущие в этих местах, отмежевываются друг от друга столбами и грабят корабли, выбрасываемые морем на участок каждого из них. Рассказывают даже, что до размежевания многие из них погибли, убивая друг друга при грабежах».

Страбон рассказал о пиратах, промышлявших разбоем в этом районе в значительно более позднее время: «затем идут племена, обитающие вокруг горы Гема и у ее подошвы вплоть до Понта: кораллы, бессы, некоторая часть медов и данфелетов. Все эти народности чрезвычайно склонны к разбойничеству, но бессов, которые занимают часть горы Гема, называют разбойниками даже сами разбойники».

Особенно подробно Страбон описал пиратов восточного побережья Понта:

«После Синдской области и Горгипии что на море, [42]следует побережье ахейцев, зигов и гениохов, лишенное большей частью гаваней и гористое, так как оно является частью Кавказа. Эти народности живут морским разбоем, для чего у них есть небольшие, узкие и легкие лодки вместимостью приблизительно до 25 человек, редко до 30; у греков они называются «камарами». [43]

Как говорят, эту Ахею заселили фтиотийские ахейцы из войска Иасона, [44]а лаконцы поселились в Гениохии; предводителями последних были Крекас и Амфистрат – возницы Диоскуров; по всей вероятности, гениохи [45]получили свое имя от них. Снаряжая флотилии таких «камар» и нападая то на купеческие корабли, то даже на какую-нибудь страну или город, они господствовали на море. Иногда им помогают даже жители Боспора, [46]предоставляя свои корабельные стоянки, рынок для сбыта добычи. Когда они возвращаются в родные места, то при отсутствии корабельных стоянок им приходится на своих плечах переносить «камары» в леса, где они и живут, обрабатывая скудную землю. Когда же наступает время плавания, они снова несут свои лодки к берегу. Точно так же поступают они и в чужих странах, где им хорошо известны лесистые места; там они прячут свои «камары», а сами пешком бродят днем и ночью, похищая людей для продажи в рабство. Похищенных они с готовностью предлагают отпустить за выкуп, извещая об этом после выхода в море их родных. В землях, подчиненных местным властителям, правители оказывают помощь жертвам насилия: они нередко, в свою очередь, нападают на разбойников и, захватив их «камары», приводят назад вместе с экипажем. Области, подчиненные римлянам, более бессильны против этого зла из-за небрежения посылаемых туда правителей».

Но самыми жестокими и беспощадными пиратами были тавры, полудикие и воинственные племена, жившие на южном побережье Тавриды (Крыма). Об их обычаях пишет Геродот:

«У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве [47]потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватывают в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы, по их собственным словам, – это дочь Агамемнона [48]Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной».

Образование Боспорского царства с центром в районе Боспора Киммерийского (Керченского пролива) и распространение его влияния на государства и полисы по всему периметру Понта несомненно усилило борьбу с пиратами. Известно, что боспорский царь Эвмел (310–304 годы до н. э.) высылал эскадры к берегам Колхиды, где особенно активны были пиратские флотилии ахеян, гениохов и других племен. Древние авторы сообщают об успешности этой борьбы по очищению Понта от пиратов. Но окончательно уничтожить пиратский промысел в Понте ни Эвмелу, ни многим другим боспорским правителям, ни флотоводцам древнегреческих государств, ни царям Понта, ни римлянам, разгромившим Понтийское царство, не удалось.

В I веке до н. э. Страбон, описывая побережье Тавриды, отметил:

«Затем следует Древний Херсонес, лежащий в развалинах, и потом гавань с узким входом, где тавры (скифское племя) обычно собирали свои разбойничьи банды, нападая на тех, кто спасался сюда бегством. Эта гавань называется Симболон Лимен [49]и образует вместе с другой гаванью под названием Ктенунт [50]перешеек в 40 стадиев».

О пиратах Понта упоминает древнеримский историк Тацит (56 год – около 120 года н. э.). Рассказывая о 3-й войне с царем Понта Митридатом, закончившейся гибелью последнего в 63 году до н. э., он сообщает о том, что тавры напали на отнесенную к их берегу римскую эскадру и убили префекта когорты и множество воинов.

В конце III века и в начале II века до н. э. немало хлопот доставляли Риму лигурийские пираты, которые фактически пришли на смену этрусским морским разбойникам в Западном Средиземноморье. В конце концов римское государство вынуждено было принять меры к их разгрому и нейтрализации. Обстоятельства борьбы с ними излагает Плутарх в биографии консула Эмилия Павла: