Константин Федин - Необыкновенное лето (Трилогия - 2)

Перед тем как арестованных посадили в амбар, Кирилл велел задать им вопрос: откуда они идут и далеко ли держат путь. Они ответили, что все трое идут из города Хвалынска в Заволжье. Выслушав Ипата, Кирилл принял решение доставить арестованных в Хвалынск, но сначала дознаться об их намерениях. Он велел привести в избу того из этой тройки, кто назовется Хвалынским старожилом. Дибичу он ничего не сказал о своем замысле, но просил присутствовать на допросе.

Степенного вида бородач, в шерстяном платочке вокруг шеи, заправленном под глухой ворот сильно ношенного пиджака, сказал Кириллу о себе, что он из Хвалынских мещан, что у него за Волгой, на Малом Иргизе, родственники, и он направляется к ним. На вопрос - зачем он прятался со своими спутниками в лесу - он ответил, что все трое испугались шума и стрельбы и думали отсидеться, а лесом шли для сокращения дороги. Когда Кирилл начал допытываться, кто же эти спутники и давно ли старику они известны, тот сказал, что они в Хвалынске люди новые, но он с ними знаком, и один из них даже стоял у него на квартире.

- Это который ранен, да? - спросил Кирилл.

Нет, раненого старик знал мало. По фамилии он Водкин, в Хвалынске поселился года два назад, родом будто пензенский, владеет садочком, купленным по приезде.

- У вас, значит, после революции поселился?

- Словно бы после. А может, и в войну.

- Ну, вы собрались к своим родственникам. А у попутчиков ваших тоже на Иргизе родня?

По словам старика, попутничество было довольно случайно: он и его квартирный постоялец вознамерились податься на Иргиз потому, что там спокойнее, а Водкин присоединился к ним в расчете вывезти из Заволжья две-три семьи пчел, - тамошняя пчела славится. Знал же он Водкина потому, что тот приходил к нему менять на очках оправу (старик немного ювелирничал).

- Прежде он золотые носил очки-то? - спросил Кирилл.

- Помнится, будто золотые.

- Кто же ваш постоялец?

Постояльцем у старика был человек православного исповедания, приехавший в Серафимовский скит с желанием принять впоследствии монашество, но пока не нашедший там пристанища из-за тесноты. Братия очень стеснена народу притекает все больше, а скиток маленький. Фамилия этого человека Мешков.

- Саратовец?

- Да, оттуда.

- Зовут не Меркурием Авдеевичем?

Дибич, чутко следивший за разворотом дела, не мог бы определить - кто в эту минуту был больше изумлен - старик ли, услышав вопрос, или Извеков, получив утвердительный ответ.

Кирилл сидел неподвижно, точно ему требовалось крайнее усилие воли, чтобы возвратить себя из бесконечной дали к тому, что находилось перед его взором. Потом он велел увести старика и заметил Дибичу:

- Я думал, в этой троице у меня найдется один старый знакомец. А выходит, кажется, двое. Странно.

- Что это за антик такой - Меркурий?

- Попросту русский Меркул... Посмотрим, посмотрим, - опять задумался Кирилл.

Ввели Водкина. Он раскачивал туловищем, прижимая руку к груди.

- Нельзя ли показать меня фельдшеру? Рана не дает покоя, - сказал он, опускаясь на скамью.

Кирилл долго глядел на него. Это был человек на шестом десятке, с примечательной головой - сдавленная с боков, она сильно выпиралась вперед лбом, а на затылке, очень похожем на отражение лба, имела математическую шишку. Желтоватые ресницы ободками вычерчивали пристальные, недовольные глаза.

- Санитар перевяжет вам руку, - ответил Кирилл после молчания. Почему вздумали бежать, когда вас задержали?

- Решил, что попал к бандитам.

- Со страха, значит?

- Да. Рассказывают, сюда стали забредать из соседнего уезда какие-то мироновцы.

- Как же вы отважились на путешествие, когда кругом этакие страхи?

- Нужда. За Волгой обещали пару ульев. Я пчелками занимаюсь.

- Ах, пчелками? И давно?

- Не очень. На старости надо чем-нибудь промышлять.

- Чем же раньше изволили промышлять?

- Я был ходатаем по делам в Наровчате.

- По судебному ведомству, стало быть?

- По гражданским делам, частный ходатай.

- Только по гражданским? - немного выждав, поинтересовался Кирилл.

- Исключительно.

- Документа у вас никакого не найдется?

- Вам не передали? У меня сейчас при обыске отобрали.

- Паспорт?

- Да. Бессрочный паспорт.

- Что же в нем обозначено?

- Вы бы посмотрели. Ничего особенного. Уроженец города Пензы. Сын личного гражданина. Место жительства - Наровчат. Род занятий - писарь. Я начинал писарем, так и проставили.

- Значит, до Хвалынска в Наровчате проживали?

- Почти всю жизнь.

- А в Саратове не жили?

- В Саратове не бывал. В Симбирске, в Самаре - случалось. В Пензе, конечно. В Москву раз ездил. Третьяковскую галерею осматривал. Живопись уважаю очень.

- По фамилии вас?

- Водкин. Иван Иванович Водкин.

- Одна фамилия?

- То есть как? - удивился допрашиваемый.

- Я в том смысле, что бывают двойные фамилии. Одно лицо носит две фамилии.

- А-а! Бывают. Вот, родом как раз Хвалынский, наполовину однофамилец мой, Петров-Водкин. Может, слышали? Известный живописец.

- Вот видите, - привстал Кирилл, - какой удачный пример! Не наполовину, а почти полное совпадение!

- Почему совпадение? - обиженно проговорил Водкин.

- Другая-то фамилия у вашего однофамильца на букву "п"!

Кирилл насилу удерживал в голосе рвущееся наружу торжество. Водкин обнял кистью правой руки жесткую от высохшей крови перевязку и опять закачал туловищем.

- Болит? - спросил, изучая его пальцы, Кирилл.

Дибич беспокойно отвернулся к окну.

- Болит, - терпеливо подтвердил Водкин, но сейчас же еще с большей обидой прибавил: - Не понимаю вас, товарищ комиссар, о чем вы хотите дознаться. Так с советскими гражданами не поступают. Арестовали неизвестно за что, да еще вдобавок раненому в помощи отказываете. Это все незаконно.

- Старый законник! - быстро воскликнул Кирилл. - Не сомневайтесь, санитара мы вам дадим. Закон будет соблюден. Только не тот, который блюли вы.

- Это мне не в укор. Я хоть и маленький человек, а всегда готов был постоять за правого.

- Постоять вы умели, - убежденно согласился Кирилл, все еще не отрывая взгляда от руки Водкина. - Хватка у вас была поострее, чем теперь. Вы ведь отращивали да полировали свои коготочки-то, а?

Водкин перестал раскачиваться и сокрушенно покачал головой.

- Вы хотите меня кем-то другим выставить. Или, правда, приняли за другого?

- Нет, почему же? Именно за того, кто вы есть.

С улыбкой и будто раздумьем Водкин посмотрел на свои загрязненные пальцы.

- Нынче приходится все делать, как садовому мужику. А прежде, конечно, руки чище были.

- Ну, особенно чисты они у вас никогда не были.

- Не знаю, о чем вы...

- Хотя раньше у вас, правда, было как-то все изящнее. Золотые очки, к примеру.

- Золотых я не носил.