Константин Федин - Необыкновенное лето (Трилогия - 2)
- Название:Необыкновенное лето (Трилогия - 2)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Федин - Необыкновенное лето (Трилогия - 2) краткое содержание
Необыкновенное лето (Трилогия - 2) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Ну как так? Когда вы задумали перебраться в укромный Хвалынск, вам ведь пришлось все менять - от гардероба до паспорта. А очки купить новые не успели. Торопились, наверно. И вот эта оправа на вас - это уже хвалынская. Но очки можно переменить, хотя и с опозданием. А голову-то не подменишь! Вот ведь какая неприятность.
Водкин развел обеими руками, забыв о ране, но тотчас, впрочем, опять прижал замотанную руку к груди.
- Вы, кажется, действительно жестоко на мой счет заблуждаетесь, товарищ комиссар.
Кирилл вскочил, оттолкнув ногой табуретку, и нацедил сквозь зубы воздуха, готовясь крикнуть. Но вместо крика произнес очень раздельно и гораздо спокойнее, чем все время говорил:
- Наши биографии переплелись довольно туго, хотя между ними... собственно, никакого сходства. Вы постарались начать мою биографию. Я вашу постараюсь закончить (он примолк на секунду и затем будто выстукал по буковке на машинке)... господин жандармский подполковник Полотенцев.
- Боже мой, что за убийственная ошибка, - прошептал Водкин и зажал здоровой рукой лицо.
Дибич, который все время с болезненным напряжением ожидал какой-то необычайной развязки, громко ахнул и потянулся руками к Кириллу.
- Ошибки никакой, - сказал ему Извеков, пожелтевший от бледности и странно тихий. - Этот человек вполне овладел притворством. Он артист. Я его лично знаю: он некогда препроводил меня в Олонецкую губернию.
- Если вы убеждены, что это он, то... я поражаюсь вам, - торопливо сказал Дибич. - Что вы с ним забавляетесь? Ведь не находите же вы в этом удовольствия?
- Нет, разумеется, - усмехнулся Кирилл. - Скорее, противно... И все же, честное слово, когда подумаешь, чего только не проделывали эти господа в недавние времена... да и сейчас еще кое-где проделывают, то... можно даже увлечься!
Полотенцев открыл лицо. Оно было совершенно прежним, только неяркие с желтизной бровки взбежали кверху над очками. Он сказал в каком-то слащавом разочаровании:
- Ваша слепая ошибка может мне стоить многого, я отдаю себе отчет и тем более должен сохранить мужество, как это ни трудно. Однако если уж вы искренне принимаете меня за... жандарма, то ведь жандармы были извергами, исчадием! Как же вы... Извините, я обращался к вам, как к товарищу, но теперь, когда вы столь недоказательно обвиняете меня... (Он беззвучно и как-то в нос посмеялся.) Вероятно, со временем будет какое-нибудь величание, соответствующее высокоблагородию или светлости. Может быть ваша справедливость или ваша безусловность, ну, я не знаю, хе-хе! Так вашей справедливости едва ли пристало следовать худым примерам проклятого прошлого. Всем этим исчадиям, которые позволяли себе измываться над беззащитными при дознаниях...
- Прорвало! - вскричал Кирилл, не давая Полотенцеву досказать тираду и рассмеявшись. - Старая желчь взбурлила! Помню, слишком хорошо помню, - вы были джентльмен иронический! И не без остроумия, черт побери, нет, нет, не без этого! Оно вас выдало не меньше даже головы с шишкой.
- Все это может показаться увлекательно, как вымысел, - скромно возразил Полотенцев, - однако несколько по-детски увлекательно. Чересчур косвенно, на неубедительном для закона единоличном, мнимом опознании. Прямого же ничего нет. И, позвольте вас разуверить, ничего не может найтись.
- Найдется, когда мы вас доставим к месту вашего проживания. Не в Наровчат, конечно, а в Саратов. Наровчат вас только отвергнет, как Водкина. Зато Саратов примет, как Полотенцева.
- Ничего это не может дать, кроме излишних испытаний для меня.
- О, только не излишних, совсем, совсем не излишних! - с глубокой убежденностью воскликнул Кирилл.
Четверо красноармейцев во главе с Ипатом внесли в избу разобранные узлы арестованных. Ипат выложил на стол документы, деньги, часы вороненой стали и серебряные, с ключиком на шнурке, потом взял у Никона жестяную банку, которую тот держал с благоговейным почтением, и так же благоговейно поставил ее на особом расстоянии от других вещей.
- Оружия при обыске не обнаружено, а вот издесь имеется капитальная сила, - доложил он, постукав ногтем по жестянке, и значительно оборотился к красноармейцам.
Кирилл хотел придвинуть банку к себе, но рука его остановилась на ней, и он вопросительно поднял глаза на Ипата. Ипат выпятил нижнюю губу, важно вскидывая голову: мол, смотри сам, я говорю - не шутка!
Это была обыкновенная круглая банка с осетром на крышке, опоясанным надписью: "Астраханская малосольная". Однако вес жестянки оказался непомерно большим. Кирилл с одного края приподнял крышку и сразу опять закрыл.
- У кого обнаружено? - спросил он.
- В самом этом нутре, - возбужденно сказал Никон, показывая распоротую подушку, - промежду самого пера.
- Это которого вы еще не опрашивали, - разъяснил Ипат.
Кирилл повел головой на Полотенцева.
- Ты, Ипат, его привел, я с тебя за него и спрошу. Лично тебе приказываю: стой начеку и береги как зеницу ока.
- Я свою зеницу берегу вдвойне: она у меня одна...
Как только Полотенцева увели и оставшийся в избе Никон, с помощью другого красноармейца, взялся раскладывать на полу пожитки арестованных, Дибич шутливо мигнул на жестянку.
- Адская машина?
Кирилл подозвал красноармейцев. Все обступили его. Он открыл крышку, зажал ладонью банку и опрокинул.
На ладонь, покрыв всю ее, увесисто высыпалась горка золотых, и верхние монеты маслено сползли на стол, как зачерпнутое сухое зерно с лопаты. Он тихо вытянул из-под золота руку. Чуть звонкий шелест металла мягко держался в воздухе, пока горка, оседая, будто растекалась по столу.
- Мамынька, родимая! Тыш-ша! - ошалело дохнул Никон.
- Приданое! - протянул другой красноармеец.
- Меркурий, вот он где, Меркурий, - бормотал Дибич.
Никто не отводил вдруг выросших очей от золота, только Кирилл рассеянно смотрел на всех по очереди. Он отошел затем к окну, постоял, вернулся к столу. Вскользь, улыбнувшись, он сказал Дибичу:
- Вы не угадаете, о чем я сейчас вспоминаю. Это многое мне объясняет, очень многое...
И он дотронулся пальцами до золотых, и они с тонким звуком еще шире распространились на столе.
- Мамынька! - безголосо, одними губами повторял Никон.
Третий арестованный, когда его привели, показался совсем убитым. Весь его стан как бы тонул в костюме, который его облачал, хотя было видно, что одежда не с чужого плеча, и владелец прежде хорошо знал, что шил. Давно не стриженные волосы и борода спутались, увеличивая смятенность убогого, словно просящего лица. Но в глазах, под растрепанными крылами бровей, светился до странности тихий восторг, будто человек этот заслуженно торжествовал достигнутую справедливость, в которой не сомневался.
Глядя особенным этим взором на Извекова и вовсе не замечая золота, он сел на краешек скамьи.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: