Дмитрий Калюжный - Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола

2 октября Казань была взята. Этот день, по мнению М. Худякова, «знаменовал собою гибель материального благосостояния, накопленного целыми поколениями, и утрату культурно-бытовых ценностей, которые теперь были безжалостно извлечены из укромных уголков, где они бережно сохранялись, без сожаления были изломаны, изуродованы, потеряны, уничтожены. Тысячи драгоценностей, ювелирных украшений, тканей, произведений высокого мастерства и искусства безвозвратно погибли. Богатству народа был нанесен страшный удар, от которого он едва ли мог бы оправиться. Громадный город сделался жертвою солдатского грабежа».

Более того, взятие Казани многие «политически окрашенные» историки рассматривают как проявление имперских амбиций русских, занятых порабощением народов. А некоторые «специалисты» говорят даже о том, что присоединение к России Казанского ханства было актом геноцида дотоле свободного татарского народа.

На самом же деле битва за Казань шла, главным образом, не между русскими и «свободным народом», а между войсками Иоанна Грозного и армией, призванной Едигером из Астрахани и Крыма. Трудно сказать, сколько всего он привел иностранных боевиков, а во время решающей схватки его окружало 10 тысяч воинов. Что касается московского войска, то в нем татар было больше! Под русскими знаменами было 60 тысяч московских и касимовских (Шагалиевских) татар, в основном в коннице. Согласно «Казанскому летописцу», Иоанн Грозный так «учинял началники воев»: «В преднем же полку началных воевод устави над своею силою: татарского крымскаго царевича Тактамыша и царевича шибанского Кудаита… В правой руце началных воевод устави: касимовского царя Шигалея… В левой же руце началные воеводы: астороханский царевич Кайбула… В сторожевом же полце началныя воеводы: царевич Дербыш-Алейо».

Ранее в том же «Летописце» сообщено следующее: «прииде в Муром-град царь Шигалей ис предела своего, ис Касимова, с ним же силы его варвар 30 000; и два царевича Астроханской Орды… Кайбула именем, другой же – Дербыш-Алей…, дающиеся волею своею в послужение царю великому князю, а с ними татар их дватцать тысящ».

Именно татары первыми пошли в прорыв – в пролом стены после ее подрыва, и именно они отличились особой жестокостью в расправах, когда город был взят. Русские же поддержали их в полной мере, лишь наткнувшись на десятки тысяч замученных русских рабов.

Эти данные не были секретом никогда. Но во все столетия, прошедшие с тех дней, из каких-то соображений продолжается противопоставление русских и татар: «Чудовищное избиение жителей взятой Казани составляет одну из самых тяжелых страниц русской истории. Такою колоссальною гекатомбою человеческих жертв закончился «крестовый поход» христолюбивого воинства против казанцев, первое выступление русского государства на путь территориальных завоеваний». Что ни слово, то ложь. Неужели надо, чтобы эта история повторилась еще раз?…

После взятия города поздравления царю принес бывший хан Шах-Али: «Буди, государь, здрав, победив сопостаты, и на своей вотчине на Казани вовеки!» А царевич Едигер оказался в плену, но вскоре принял крещение и получил новое имя – Симеон Касаевич. Он не только сохранил титул «царь Казанский», но и занял высшее положение в Московском государстве – в летописях при описании различных церемоний царь Казанский упоминается на втором месте после Иоанна Грозного, – возможно, для примера прочим государям.

…12 октября Иоанн IV двинулся в обратный поход. В Казань был назначен наместник – князь А. Б. Горбатый-Шуйский.

В течение нескольких лет были покорены подвластные Казани народы (черемисы, мордва, чуваши, башкиры – в главе «Всея Русь при Иоанне Грозном» мы рассказывали, как было организовано на этих землях внутреннее устройство). Все среднее и нижнее Поволжье, и вся область на реке Каме вошли в состав Московского государства.

Военные успехи открыли для колонизации огромные пространства плодородных и малонаселенных земель. В 1580-е годы здесь возникают новые города – Самара, Саратов, Царицын, Уфа. Отстроенная Казань превратилась в большой город с каменным кремлем.

Преобразовав свою страну по турецкому образцу, Иоанн IV создал могущественную военную державу, которая за несколько лет вдвое увеличила свою территорию.

Были приобретены огромные пространства черноземных земель. Они плодоносили втрое-вчетверо лучше, чем песчаные почвы Руси. Эти пространства были почти не заселены; кочевники сами не пахали землю и не давали этого делать другим. Лишь вокруг Казани имелись довольно многочисленные поля и деревни оседлых булгар, которых затем назвали татарами. Русские крестьяне массами переселялись на степные просторы. На переправах и в устьях рек строились городки-укрепления; под их стенами крестьяне-переселенцы распахивали поля, постепенно продвигая пашню вглубь степей и лесов. Местные землепашцы – татары, мордва, чуваши – считались такими же черносошными крестьянами, как переселенцы; они платили «ясак» и русским «даньщикам», и местным помещикам-«мурзам».

И точно так же татарская знать была уравнена с русскими дворянами. Уже вскоре татарские полки под командой Шах-Али и ходили вместе с русскими полками на Ригу и Ревель.

О военных, торговых и других реформах Иоанна Грозного написано немало; мы не будем повторяться, а ограничимся перечнем некоторых из них, но не всех, ведь наша задача – показать эволюцию русской государственности.

«Судебник» Иоанна Грозного был уже коротко упомянут в нашей книге, но он достоин большего. Приведем мнение Ивана Солоневича (см. «Народная Монархия»), который писал, имея в виду этот документ:

«Мы, обманутое поколение, росли в том убеждении, что у нас, на Руси, плохо все. Нам, обманутому поколению, учителя в гимназиях, профессора в университетах, публицисты в газетах и всякие другие сеятели во всяких других местах тыкали в нос по преимуществу Англию: к концу XIX века обезьянья мода несколько переменилась: уже не французской, а английской короне стала принадлежать русская интеллигентская душа. И русской интеллигентской душе тыкали в нос английский Habeas corpus act, [21]совершенно забывая упомянуть о том, что в варварской Руси «габеас корпус акт» был введен на сто двадцать лет раньше английского: по «Судебнику» 1550 года администрация не имела права арестовать человека, не предъявив его представителям местного самоуправления – старосте и целовальнику, иначе последние по требованию родственников могли освободить арестованного и взыскать с представителя администрации соответствующую пению «за бесчестье».