Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи

Гай намеревался воспользоваться крупными суммами, которые государство должно было извлечь из этих откупов и увеличения таможенных пошлин на предметы восточной роскоши, [146] Velleius, II, 6. чтобы приобрести расположение бедного люда, уничтожив навсегда то полуголодное состояние, которое имело место в Риме даже в урожайные годы. Он предложил lex frumentaria, по которому доставка в Рим съестных припасов делалась общественной обязанностью и государство должно было снабжать Рим хлебом, продавая его по пониженной цене, по 6 1/3 ассов за модий. [147] Арр. В. С, I, 21; Liv. Per., 60; Plut. С. Gr., 5 (согласно его свидетельству, одни бедные могли воспользоваться этой пониженной ценой). Он думал, что эти крупные государственные покупки хлеба по всей Италии будут выгодны для собственников и что, организуя постройку обширных житниц, он в Риме даст работу предпринимателям и рабочим. [148] Арр. В. С, I, 23. Затем, чтобы угодить гражданам и беднякам, он предложил восстановить в силе законы Тиберия и снова, по lex agraria, передать триумвирам власть решать, является ли данный участок общественной или частной землей. [149] Это можно заключить из одного места Тита Ливия (Per., 60), где он говорит, что lex agraria Гая совпадал с соответствующим законом Тиберия. Ср.: Neumann. G. R. V., 236; Callegari. L. S. С, 80 сл. К этому, возобновляя, без сомнения, мысль своего брата, он присоединил lex militaris, устанавливавший семнадцать лет как минимум при наборе рекрутов, которые к тому же должны были делать обмундирование не на собственный счет, но на деньги государственного казначейства. [150] Plut. С. Gr., 5. Он предложил, наконец, lex viaria — грандиозный проект проведения новых дорог в различных частях Италии, особенно в южной, для предоставления работы предпринимателям и рабочим и облегчения продажи сельских продуктов.

Предлагая, таким образом, комициям столько различных законов, из которых одни нравились богатым финансистам, другие арендаторам, бедным гражданам или пролетариям, Гай легко мог добиться утверждения всех своих проектов [151] Dioid., XXXIV, fr. 25. и положить начало той политике торговых интересов, которую в течение столетия со всевозрастающей энергией проводила демократическая партия. Однако, по странному самообману, Гай считал возможным воспользоваться этой политикой для совершенно иной цели — для возвращения, по крайней мере частичного, римского общества к его первоначальному виду и простоте.

Вновь избранный подавляющим большинством трибуном на следующий год, он выступил с еще более смелыми предложениями. Масса ремесленников, торговцев, художников, ученых, авантюристов стекалась в Рим отовсюду; это вело к бесчисленным затруднениям, особенно сложным было продовольствие; хлеб и плата за помещение были очень дороги, масса же была без средств. Между тем в других областях Италии многие города и деревни пустели. [152] Ср.: Sic.Flac. De cond.agr., I, 136–137. Lex frumentaria не был средством безопасным; благодаря ему очень возросли издержки государственного казначейства, которому уже нанесла удар испанская война. Рим был слишком населен; следовательно, нужно было побудить известное число финансистов и торговоцев переселиться в другие города, куда за ними последовала бы и часть мелкого люда, покинув столицу. Гай думал о трех пунктах Средиземноморского побережья: Скиллетии, Таренте и Карфагене. В Скиллетии уже была таможня для товаров, ввозимых из Азии; Тарент давно славился своей торговлей и богатством. Для купцов, торговавших с Грецией, Македонией и Востоком, разве не было удобнее жить в Скиллетии или Таренте, нежели в Риме? После разрушения Карфагена Рим поглотил карфагенскую торговлю: следовательно, римским коммерсантам, ведшим торговлю в Африке, также был расчет поселиться там. Действительно, многие из них уже устроились в Цирте. Нельзя ли было выстроить на развалинах пунического Карфагена римский Карфаген, которому дать имя Юнонии? Гай предложил основать в Скиллетии, Таренте и Карфагене три колонии, но образованные не из людей неимущих, как бывало раньше, а из людей зажиточных [153] Этот основной пункт, освещающий всю мысль Гая и показывающий, чего он ожидал от колоний, передан нам Плутархом (С. Gr., 9). Callegari (L. S. С, 99) понял всю его важность. — торговцев и капиталистов, которым можно дать большие участки земли, чтобы побудить их покинуть Рим.

Эти законы были утверждены, как кажется, не без затруднений, потому что нельзя было сократить римское население, не затронув многих интересов. Все более воодушевляясь своими проектами, Гай решил высказать основную идею, уже давно и молча им обдумываемую: права римских граждан должны быть дарованы (как уже предлагал и М. Фульвий Флакк) всем италикам. [154] Velleius, II, 6; Арр. В. С, I, 23; Plut. С. Gr., 5; Cicero. Brut., 26, 99.— Подробности предложения малоизвестны. Гай рассчитывал с помощью этого закона в большей мере привлечь к участию в благоденствии и ответственности империи все италийское население, более многочисленное и менее испорченное; этим возвращались силы небольшой олигархии Рима, которая, испорченная и малочисленная, походила на тонкую колонну, источенную временем, на которую безрассудные архитекторы накладывают огромную надстройку, постепенно ее увеличивая. Таков был обширный замысел Гая; Рим сделался бы главой живой италийской нации; империя опиралась бы не на олигархию муниципалов и испорченных торговцев, но на сельские классы; были бы восстановлены разрушенные и пришедшие в упадок города, некогда центры цивилизации и торговли; между различными областями произошло бы лучшее распределение населения и богатства, которые, стекаясь в Рим, угрожали приливом крови, если так можно выразиться, этому мозгу государства. Это было историческое дело Рима, которое Гай предвидел, но он считал возможным выполнить его единолично, упреждая шесть поколений, которым суждено было работать над этой огромной задачей.

В действительности столь широкие идеи были еще преждевременны. Проект предоставления права гражданства италикам не встретил ни в ком сочувствия, в простом народе не более, чем в знати; первый боялся, как бы при увеличении числа граждан [155] Meyer. Oratorum Romanorum fragmenta. Tubingen, 1842, 201. не уменьшились выгоды, получаемые во время войн и выборов, а также при играх и общественных развлечениях. Партия крупных собственников воспользовалась удобным случаем и ловкими интригами превратила в ненависть ту популярность, какой пользовался Гай. Некоторые авторы говорят, что на выборах 121 г. он не был переизбран, другие — что он получил столь незначительное большинство, при котором, сделав подтасовку при подсчете, можно было объявить, что он не выбран. После своего второго трибуната Гай возвратился к частной жизни и держался в тени до того дня, когда его враги выступили с предложением об уничтожении колонии в Карфагене; тогда он захотел говорить в комициях. На этот раз возбуждены были обе стороны, произошли сцены насилия; враги Гая бросились в сенат с требованием объявления военного положения и испугали скромных и умеренных сенаторов; затем после объявления военного положения консул Луций Опимий внезапно приказал убить Гая и его сторонников.