Сергей Голубев - Битвы цивилизаций

Римская империя окончательно превратилась в нечто большее, нежели простое наследство распавшейся Карфагенской империи. Но исходной точкой неостановимого отныне процесса завоевания Римом всего западного мира, сопровождавшегося установлением его политического господства, в результате чего Рим по отношению к Западу стал тем же, чем была Греция по отношению к эллинистическому Востоку, послужили именно события, последовавшие за окончанием 2-й Пунической войны».

След Карфагена

В древности Средиземное море являлось главным морем не только региона, но и всего культурного мира. На востоке средиземноморского ареала культурные очаги возникали раньше, чем в Европе, а посему, видимо, укоренялись прочнее, отличаясь жизнестойкостью. Примером тому называют цивилизацию Древнего Египта, выдержавшую нашествия и владычество гиксосов в XVIII веке до н. э., «народов моря» в XIII веке до н. э., ливийцев в X веке до н. э., эфиопов в VIII веке до н. э., ассирийцев в VII веке до н. э., персов в VI веке до н. э., греко-македонцев в IV веке до н. э., римлян в I веке до н. э. Знаток истории Средиземноморья Ф. Бродель открыл фактор «сопротивления культур», которые вопреки всем попыткам их устранения «появляются снова, упорно стремясь выжить». Однако не меньшее значение в тот период играл и фактор «противостояния культур» или «битвы цивилизаций». С другой стороны, историк Р. Ланда пишет: «Тенденции к синтезу, синкретизму, взаимной адаптации, к осмыслению разнохарактерных вкладов в многовековое напластование культур проявляются и на других островах. На Сицилии это – культурная память о греках, Карфагене, Риме, Византии, памятники времен арабов и норманнов. На Мальте – гордость продолжительным сопротивлением исламу (в основном, османскому) и при этом использование одного из арабских диалектов в качестве национального языка. На Крите – следы завоевавших остров арабов аль-Андалуса, пришедших сюда из Египта, память о Византии и Венеции, османах и великом соотечественнике Теотокапулосе, который в далекой Испании стал знаменитым Эль Греко. В Средиземноморье шел взаимный обмен культурными ценностями, а духовное и политическое лидерство последовательно переходило от Афин к Александрии, от Рима к Константинополю, от Дамаска к Кордове, от Палермо к Иерусалиму и от Каира к Венеции и Генуе. Миграции этносов и конфессий, начавшиеся еще с эпохи «народов моря» (возможно, намного раньше), продолжаются здесь и сейчас, накладывая отпечаток на состав и характер населения, его имена и наречия, внешний вид и образ жизни, взгляды и представления». Поэтому средиземноморцы «легко ассимилируются» и со времен «Илиады» «открыты всем цивилизациям и обычаям». Это, по словам родившегося в Египте и работающего в Испании француза Поля Бальта, «живая ткань возрожденных привязанностей и вновь обретенной солидарности», живая ткань, которая выросла из войн древности. Таким образом, и целью войны является мир» (Аристотель).

В свою очередь, римский империализм и капитализм вырастают на почве войн. Капитализм Рима был воинственным, алчным, безграничным. Его конек – политика «разделяй и властвуй» и захват все новых территорий, приносивших неисчислимые богатства и массы рабов. Источники государственных доходов главным образом были следующие: доходы с государственных имуществ (госземель), сборы с которых отдавали за известную сумму откупщикам на откуп на 5 лет. Сюда относились различные повинности населения тех провинций, что были под Римом (поземельные, контрибуционные, чрезвычайный поимущественный налог, штрафные и конфискационные суммы, военная добыча). Победа над Карфагеном, завоевание Македонии, разгром Антиоха, многочисленные удачные войны Рима доставили казне такие огромные денежные суммы, что при поступлении других государственных доходов прямые налоги на римских граждан стали излишни и не были взимаемы. На источник доходов Рима указывает и реплика Ганнибала. Желая произвести впечатление на известного полководца, Антиох устроил смотр своей огромной армии во всем ее блеске, с золотыми и серебряными значками, дорогим оружием и украшениями. Затем он поинтересовался, какое это произвело впечатление на Ганнибала: «Не считаешь ли ты, что все это достаточно для римлян?» Ответ последовал незамедлительно. Ганнибал не без иронии сказал владыке Сирии: «Достаточно, вполне достаточно для римлян всего этого, хотя они и очень жадны». Граждане Рима в отличие, скажем, от жителей провинций обладали налоговым иммунитетом, нарушаемым только в военное время. Позднее, уже при императоре Диоклетиане (284–305 гг.), была проведена реформа, по которой при сохранении множества косвенных сборов основными налогами стали поземельный налог, подушная подать. Освобождение от налогов сохранялось только для городских низов, чиновников Римской республики и воинов-ветеранов.

Здесь надо еще раз подчеркнуть, что в Риме серьезное политическое и военное влияние находилось в откровенной взаимосвязи с наличием собственности и земли. В самые древнейшие времена среди греческих и италийских обществ мы находим три учреждения, основанные и установленные предками (домашняя религия, семья, право собственности). Эти три учреждения уже при самом своем возникновении состояли в явной взаимной связи и, казалось, были не отделимы друг от друга. Идея о праве частной собственности заключалась в самой религии. У каждой семьи были свой очаг и предки. Их собственным богам могла поклоняться только данная семья, ей они покровительствовали и были ее собственностью. Как отмечает Фюстель де Куланж, священная ограда заключала в себе довольно обширное пространство, где находились дом семьи, ее стада, небольшое поле, которое она обрабатывала. Посредине возвышался очаг-покровитель.

Площадь Испании

Римляне

Народы арийской расы, распространяясь, дошли до Греции и Италии и стали строить там себе города. Дома стали ближе друг к другу, и тем не менее они не смежны. Священная ограда еще существует в минимальных размерах; она проявляется в виде небольшой стены, канавы, борозды или просто полосы земли в несколько футов шириной. Однако соседние дома не должны соприкасаться между собою, смежность считалась невозможной, одна и та же стена не могла быть общей для двух домов, ибо в таком случае исчезла бы священная ограда домашних богов. В Риме закон определял 2,5 фута свободного пространства, которое должно было разделять дома; это пространство посвящалось «оградному божеству». Следствием этих религиозных постановлений было то, что у древних не могла никогда установиться общинная жизнь. Фаланстеры совершенно не известны Древнему миру; даже сам Пифагор не смог установить учреждения, против которых шла домашняя религия людей. Ни в какую эпоху исторической жизни древних мы не найдем у них ничего похожего на общинное владение в деревнях, которое было распространено во Франции в правовой культуре Рима (для определенного периода). В общественной жизни Рима отсутствует привычное деление на экономическую, политическую и идеологическую составляющие. Все эти важные категории воспринимались в неразрывном единстве. Как отмечает С.Л. Утченко, древнеримская мораль всегда имела своим образцом правила и обычаи предков. Следствием этого было то, что реальная жизнь постоянно проецировалась на фон идеального представления о поведении и нравах предков. В свое время Дионисий Галикарнасский с удивлением говорил, что римляне в отличие от греков контролируют частную жизнь граждан – по их мнению, люди не должны устраивать роскошных пиров, пренебрегать религией, нарушать свой долг в отношении полисов и перенимать чуждые нравы. Эту же особенность отмечал и Авл Гелий, указывавший, что у древних римлян бережливость и скромность были делом не домашним, а общественным. Меры, XII в. Поскольку каждая семья имела богов и культ, то она должна была иметь и особый участок земли, изолированное владение, свою собственность. Этой психологии тысячи лет.