Казимир Валишевский - Иван Грозный

Действительность, которую я пытался выше прояснить, не обеспечивала в данный момент Ивану перевеса над соседями – поляками и шведами. Он имел многочисленную армию, полную казну, преимущество сильно укрепленной власти и уверенность в себе, что обеспечивает успех. Но его могущество, слава, популярность, все это низвергнулось в бездну, опасность которой никто не предвидел и никто не мог измерить ее глубину.

Исторические прецеденты. Ливония в XVI веке. Московское завоевание. Вмешательство Европы.

Борьба из-за обладания Балтийским морем в XVI в. была спором между наследниками. Наследство это осталось от Ганзы, великой политической и торговой конфедерации, разоренной открытием Нового Света и безоружной перед алчностью соседей. Столкновение имело грозный характер благодаря тому, что притязание предъявили такие державы, как Швеция, Дания, Россия и Польша. На карту ставились торговые, промышленные, культурные и религиозные интересы. До 1540 г. Москва играла подчиненную роль, выступая только помощницей двух скандинавских держав. Но в это время общий враг – ганзейцы – были почти побеждены, и недавние союзники начали неизбежную борьбу из-за дележа добычи.

Исторические основания московских домогательств были самыми древними. В летописи Нестора можно найти указание на то, что Ливония и Эстляндия составляли часть древней Руси. Перечисляя народы, подчиненные власти варяжских князей, летописец говорит о ливах и чуди, обитавших на побережье Балтийского моря. Указания эти, впрочем, весьма проблематичны. Первая достоверная попытка русских утвердиться в Ливонии относится к 1030 г., когда Ярослав Мудрый основал в стране Чуди Юрьев. Но скоро здесь пришлось столкнуться с соседями – семигалами, и владение стало непрочным, а в следующем столетии с появлением немцев возникло более опасное соперничество.

История немецкой колонизации в Ливонии связана с основанием Любека Генрихом Львом в 1158 г. Купцы нового города в поисках пути в скандинавские земли и на далекий восток стали Колумбами этой второй Америки. Тогда и возникло соперничество между немцами, русскими и скандинавами из-за обладания устьями Двины, связанной уже с речной сетью Руси и даже с бассейном Днепра. Ключ находился в Ливонии, и отсюда началась немецкая колонизация при помощи тевтонских миссионеров. Во второй половине XII в. августинский монах Мейнгард построил около города Юкскюль церковь, где появилась резиденция епископства и новый военный центр. Преемник Мейнгарда, епископ Бертольд цистерцианец, был прелатом в духе Барбароссы: опоясанный мечом, он больше служил ему, чем кресту. В 1198 г., получив папскую буллу на крестовый поход, он появился в устье Двины во главе флота и армии. После целого ряда успехов и неудач, окончательную победу одержал только третий епископ, Альберт, происходивший из одной знатной бременской фамилии. Он основал Ригу и орден меченосцев. Организованные по образцу тамплиеров, меченосцы были в меньшей непосредственной зависимости от папы. Со своим гроссмейстером, жившим в Риге, капитулом, состоявшим из 5 главных начальников, и со всеми своими рыцарями, одинаково подчиненными власти епископа, новое братство образовало весьма централизованную организацию. Однако светский и монашеский элементы недолго жили в согласии; в завязавшейся скоро борьбе орден развил материальную и политическую стороны своей организации в ущерб своему духовному назначению. Это принесло ему гибель при встрече с другими соперниками.

Рядом с этими рыцарями в белых плащах с красным крестом в соседней Пруссии появились черные кресты рыцарей Германа Зальца. Это была ветвь ордена госпиталя святой Марии в Иерусалиме, преобразованных в 1191 г. папой в орден госпитальеров и обращенных в 1198 г. германскими князьями в духовно-рыцарский орден. В 1225 г. герцог Мазовецкий и Куявецкий Конрад призвал этот орден себе на помощь, чтобы обратить в христианство язычников пруссов, и наделил его славянской землей. В следующем столетии святая Бригитта открыла злодеяния этих лжеапостолов, «сражающихся только для того, чтобы питать свою гордость и дать простор своим страстям». Гордость и алчность делали тесной для них их область, и соседняя Ливония казалась им желанной добычей. В 1236 г. неожиданный случай создал для осуществления их намерений благоприятные условия. Меченосцы были почти совершенно уничтожены в битве с ливонцами. Желанное для обоих орденов слияние было решено в Риме, и красные кресты исчезли.

Но и при этой новой комбинации все-таки пришлось поделиться с соседями. В 1238 г. Дания получила Ревель, Гаррьен и Вирланд. В 1242 г. после кровопролитного столкновения на Чудском озере с войсками Александра Невского черные кресты, распространившиеся уже вдоль Финского побережья, должны были отступить и оставить свои недавние приобретения. В конце XIII века орден должен был считаться с другим враждебным элементом: развившаяся к этому времени буржуазия выступила против рыцарей в защиту епископов. Но она была побеждена, и в половине XIV в. рыцари торжествовали еще более славную победу: под их исключительной властью объединились Ливония, Курляндия и Эстония. Дания сохранила права на свои старые приобретения только номинально и заставила признать их позже.

Однако торжество продолжалось недолго. В следующем веке на сцену выступила Польша. 1 сентября 1435 г. войска ордена и русско-литовские отряды Свидригайла нанесли друг другу полное поражение. Эта братоубийственная борьба была искусно вызвана Польшей. В то же время прусские черные кресты подверглись большой опасности 15 июля 1410 г. в достопамятной битве была утолена двухсотлетняя вражда, чтобы, возродившись потом, вечно существовать в другой форме. На этот раз более правильно разделенный германский мир и славянский выставили один перед другим лучших своих воинов. Это был великий день Грюнвальдского боя, когда цвет тевтонского рыцарства пал под напором польско-литовской армии Ягелло и Витольда. Могущество ордена рассыпалось в прах на кровавом поле этой эпической битвы.

Польша подвергала большому риску свою судьбу. Орден был готов заключить союз против нее даже со славянами, хотя от нее получил все, чем обладал. Он обращался с ней, как с наследственным врагом и не останавливался ни перед какими средствами, чтобы погубить ее. Еще в предыдущем веке он уже работал над тем, чтобы склонить Швецию, Венгрию и Австрию принять план раздела Польши – первый план этого рода. Орден всеми силами старался воспрепятствовать слиянию Польши с Литвой и усвоил политику, которой потом держалась светская Пруссия. Он находил средство отплатить своему благодетелю союзом с Москвой.