Ираклий Церетели - Кризис власти

В рабочих кварталах, в казармах столицы возмущение большевиками за их последнюю авантюру было огромно. Их поведение клеймилось в бесчисленных резолюциях, отмечалось то вероломство, с каким они подготовляли кровавый конфликт под видом приглашения масс к мирным манифестациям. На большинстве заводов большевики не осмеливались больше показываться. И теперь только обнаружилось со всей силой, какое негодование накопилось в рядах Петроградского гарнизона по отношению к большевистским частям, претендовавшим на выражение воли большинства гарнизона. Отдельные батальоны и роты большевистских полков, принявших участие в вооруженном выступлении, требовали немедленного расформирования этих полков, в рядах которых они считали для себя позором оставаться. Единственный полк, который целиком заявил себя сторонником большевизма, 1-й пулеметный полк, прислал в ЦИК делегатов, которые заявили, что солдаты этого полка признают себя виновными и готовы искупить свое преступление, если их расформируют и разошлют по частям, находящимся на фронте. Ни в одном из большевистских полков не было попытки сопротивления при приведении в исполнение постановления Временного правительства об их расформировании.

В ночь с 5 на 6 мая было решено ликвидировать центральное гнездо большевизма в Петрограде, расположенное в доме Кшесинской, откуда исходило руководство восстанием. Ввиду того что в столице оставалось еще значительное количество вооруженных большевистских сил, было решено послать к дому Кшесинской такие внушительные военные силы, которые сделали бы невозможной всякую попытку сопротивления со стороны большевиков.

Наблюдая психологию большевиков и их руководителей с момента выхода на улицу верных демократии войск, мы были уверены, что никакого кровопролития при этом не произойдет, если только большевики увидят со стороны революционной власти твердую решимость привести в исполнение принятые постановления. И действительно, в рядах большевиков господствовали полная растерянность и деморализация. Делегации от ЦК и военных организаций петроградских большевиков и кронштадтцев приходили в Таврический дворец с просьбами к представителям центрального советского органа заступиться за них и избавить военные части, пошедшие за ними, от унизительного разоружения. И хотя они с целью добиться наиболее мягких условий ссылались на то, что решительные действия власти могут вызвать кровавые столкновения, для большинства из нас было совершенно ясно, что никакого серьезного сопротивления со стороны деморализованных солдат и их руководителей быть не может.

Мне особенно запомнилась встреча в этот момент со Сталиным, старавшимся своими энергичными заявлениями воздействовать на большинство центрального советского органа. Приехав в Таврический дворец к вечеру 5 июля, я был остановлен Сталиным, который обратился ко мне со словами: «Мы знаем из достоверных источников, что штаб Петроградского округа мобилизует силы, которые он собирается послать сегодня ночью в дом Кшесинской для ликвидации нашего центра. Должен вас предупредить, что там находятся вооруженные отряды большевиков, и если будет сделана попытка вооруженными силами очистить дом Кшесинской, то неизбежно произойдет кровопролитие. Считаю своим долгом довести об этом до вашего сведения для того, чтобы правительство отменило распоряжение штаба и чтобы вопрос был решен не путем применения военной силы, ибо иначе вооруженное сопротивление неизбежно». Я ответил Сталину, что знаю о принятом решении штаба и что могу его заверить, что никакого кровопролития в доме Кшесинской не произойдет. «Значит, правительство решило не посылать военные отряды в дом Кшесинской?» – «Нет, – ответил я, – правительство решило послать эти отряды, но кровопролития не будет, так как большевики увидят всю бесцельность и невозможность сопротивления». Сталин посмотрел на меня с недоумением и отошел.

И действительно, когда в ночь с 5 на 6 июля вооруженный отряд явился в дом Кшесинской, то оказалось, что вооруженные силы большевистской военной организации заблаговременно очистили помещение. Оставшиеся там отдельные большевики дали себя арестовать без сопротивления.

В своем сообщении на VI съезде большевистской партии о шагах, предпринятых от имени партии 5 июля, Сталин ни словом не упомянул об этом и его разговоре со мной, и единственным отголоском этого разговора в его докладе было утверждение, что вдохновителем всех репрессивных мер, принятых в этот день против большевиков, был Церетели.

«В ночь с 5 на 6 м-ки и эсеры решаются объявить диктатуру разоружить рабочих и солдат. Вдохновителем, оказывается, явился Церетели» (Протоколы VI съезда РСДРП (большевиков). С. 20.)

Репрессии продолжались непрерывно в первые недели после восстания. Были при этом совершены ошибки в определении лиц, подлежащих аресту. Вместе с тем не сразу удалось ликвидировать самочинные действия наиболее озлобленных обывателей и солдат, откликнувшихся на кампанию, начатую правыми агитаторами, которые обвиняли большинство Советов и правительство в слабости и попустительстве в отношении к большевикам. Но в общем и целом аресты производились органами государственной власти в организованном порядке и судебное преследование против главных организаторов движения велось с соблюдением всех норм правосудия. Военные части, принимавшие активное участие в восстании, были изолированы и разоружены. Большевистские лидеры в большинстве сами отдались в руки правосудия, и только двое из них, Ленин и Зиновьев, скрылись вопреки взятому на себя обязательству, вытекавшему из исполнения их просьбы об образовании комиссии, предоставить себя в распоряжение комиссии и судебного следствия. Этот отказ отвечать за свои действия перед гласным судом осуждался общественным мнением громадного большинства их собственной партии, но Ленин и Зиновьев продолжали скрываться, прекрасно зная, что партия в конце концов оправдает их поведение, что и подтвердилось немного позже.

В своей книге «О Ленине» Троцкий пишет, что Ленин считал июльское восстание ошибкой, и в доказательство приводит замечание Ленина, сделанное в 1921 г.: «В июле мы наделали немало глупостей». «Он имел при этом в виду, – добавляет Троцкий, – преждевременность военного выступления, слишком агрессивные формы демонстрации, не отвечавшие нашим силам в масштабе страны».

Все это так. Однако, несмотря на все сделанные тогда большевиками ошибки последствия их июльского выступления в конечном счете пошли им на пользу: это выступление ослабило демократию и подготовило почву для нового восстания большевиков в октябре, на этот раз победившего.