Владимир Миронов - Древняя Греция

Александр Македонский (356—323 гг. до н.э.), став учеником Аристотеля, соединял в себе две души или два начала. Вот что писал Плутарх в «Избранных жизнеописаниях» о некоторых положительных чертах царя: «Мне кажется, что и любовь к врачеванию Александру более, чем кто-либо другой, внушил Аристотель. Царь интересовался не только отвлеченной стороной этой науки, но, как можно заключить из его писем, приходил на помощь заболевшим друзьям, назначая различные способы лечения и лечебный режим. Вообще Александр от природы был склонен к изучению наук и чтению книг. Он считал, и говорил об этом, что изучение «Илиады» – хорошее средство для достижения военной доблести. Список «Илиады», исправленной Аристотелем и известный под названием «Илиада из шкатулки», он всегда имел при себе, храня его под подушкой, вместе с кинжалом… Так как в глубине Азии Александр не имел под рукой книг, Гарпал по приказу царя прислал ему сочинения Филиста, многие из трагедий Еврипида, Софокла и Эсхила, дифирамбы Телеста и Филоксена. Александр сначала восхищался Аристотелем и, по его собственным словам, любил учителя ничуть не меньше, чем отца, говоря, что Филиппу он обязан тем, что живет, а Аристотелю тем, что живет достойно».

Шлем воина

Александра в походе сопровождали крупные придворные историки, дипломаты, литераторы (Аристобул, Пиррон, Анаксарх, Каллисфен). В задачу их входило запечатлеть для потомства бессмертные деяния царя и вести научные исследования. Дневник похода, который вел Евмен, стал важным историческим документом той эпохи. Культурно-образовательные итоги его завоевательных походов также были важны. По словам И. Шифмана, поход сделал возможной греческую колонизацию Востока, создал условия для интенсивного культурного взаимодействия греков и народов Востока. Во многом благодаря походу сложилась и эллинистическая цивилизация, ставшая впоследствии фундаментом двух культур: европейской и ближневосточной арабской. Поход Александра способствовал разрушению части перегородок между народами Восточного Средиземноморья. Он пытался заложить основы идеологии, что нашла выражение в словах – «несть ни эллина, ни иудея». Поход Александра на Восток раздвинул географический горизонт греков, сделал возможными контакты Греции с отдаленными частями тогдашнего мира, сыграв заметную роль в развитии естественных наук. И это далеко не все, что можно отнести к его последствиям.

Как же мыслил себе ход воспитания учитель? И чего желал царственный ученик? Аристотель-педагог считал, что человек должен стремиться не к практической мудрости, воплощающейся в каких-то отвлеченных этических добродетелях, но к высшей форме жизни и деятельности, к «созерцательной жизни» (bios theoretikos), что развивает интеллект и мудрость. Поэтому в курс обучения Александра входили такие предметы, как философия, литература, география. Среди читаемых им книг – Геродот, Еврипид, Ксенофонт, Пиндар. Александр писал Аристотелю: «Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах». И надо заметить, что Аристотель сумел передать ему основательные знания медицины, так что впоследствии царь сам лечил больных друзей диетой и лекарствами. Без курса обучения у учителя Аристотеля Александр вряд ли стал бы покровителем наук. Даже скудный анализ их взаимоотношений (философа и царя) свидетельствует, что польза от этого была, и немалая. Аристотель хотел видеть в Александре будущего просвещенного гегемона эллинов. Итогом его трудов стали и некоторые полезные вещи для школ и наук. Во-первых, высшая школа, Ликей, под негласным покровительством Александра Македонского процветала. Тот даровал Аристотелю на одни только зоологические изыскания 800 талантов (в то время талант был равен 1500 золотых рублей). Царь помогал ему и в проведении опытов всем, чем мог. Это тем более было важно, что аристотелевский Ликей (в отличие от платоновской Академии) был ориентирован на практическую деятельность. И на эти цели была выделена немалая сумма из персидских денег. И все же, это во-вторых, Александр предпочел отвлеченным философским спорам радость военных побед. Почему это произошло? Может, внутреннему идеалу царя более отвечала военная деятельность (energia), а не досужая болтовня за чашкой вина или даже научные эксперименты? Главная причина, конечно, иная: «царское дело» – это управление страной и битва.

Х. Гелль. Аристотель и его ученик Александр

Вторая часть их взаимоотношений касается советнической деятельности философа. Тут дело сложнее, ибо царям трудно советовать. Приведу письмо, которое считают письмом Аристотеля к царю Александру. Он пишет: «Многие мудрецы доказывали, что желание добра позволяет приобщиться к участи богов, потому что на возвращении дара и дарении держится жизнь людей, состоящая в том, что они отдают, принимают и снова воздают. Поэтому прекрасно и справедливо жалеть и миловать всех незаслуженно несчастных, ведь жалость есть признак кроткой души, а жестокость признак невоспитанной, и особенно добрых; ведь безобразно и жестоко презирать впавшую в несчастье добродетель… Старайся же быть скор на добрые дела и медлителен на гнев: первое – царственно и милостиво, второе – отвратительно и свойственно варварам. Впрочем, делай, что считаешь правильным, не презирая полезных мнений». Если в начале их дружбы царь внимал учителю, как простой ловец истины, то в дальнейшем он склонился к мысли, что есть знания скрытые и недоступные даже философам. Если его наставнику в области военных и физических упражнений, верному служаке Леониду, Александр, завоевав Восток, прислал не менее 18 тонн пряностей, ладана и мирры (удовлетворив «надежду, что учитель поселил в душе мальчика»), то, разумеется, труднее было удовлетворить духовные и интеллектуальные надежды своего великого учителя – Аристотеля.

Карта походов Александра Македонского

Особенно если принять во внимание некоторые стороны его взглядов. Так, в сфере конкретной политики Аристотель выделял 3 основные демократические акции: 1) запрещение рабства за долги; 2) предоставление права жаловаться на суд лицам, посторонним потерпевшему; 3) апелляция к народному суду. «Последнее, как говорят, более всего повело к усилению массы, потому что, ставши верховным судьей, народ делается неограниченным властелином в государстве». Весь этот демократический соус, конечно, выглядел нелепо в глазах царя – повелителя мира. Так же нелепо выглядит введение в стране, руководствующейся тысячелетней традицией царей, суда присяжных.