Владимир Миронов - Древняя Греция

Когда Александр вернулся из похода в Индию и обнаружил, что гробница Кира, основателя Персидской империи, разграблена, приказал Аристобулу восстановить усыпальницу, заменить украденные сокровища факсимильными, заблокировать вход и запечатать его царской печатью (Страбон). Милостив он был не только к побежденным врагам-мужчинам, но особенно к женщинам (по-царски обошелся с пленными дочерьми и женой Дария). Александр старался пресекать типичные для его времени акты насилия и жестокости в отношении женщин. Услышав, что два македонца из отряда Пармениона надругались над женами двух наемников, он отдал письменный приказ: «Если дело будет разбираться, придать их смерти, как диких зверей, которые позорят человеческий род». В другой раз, когда Атропат, наместник Мидии, прислал ему в подарок сотню девушек, Александр отослал их, дабы избежать «возможных попыток их обесчестить со стороны македонян или варваров». Такое отношение к дамам древнему миру незнакомо. Мир совершенно не мог такого понять, ведь в обычную практику входили захваты и насилия над всеми побежденными врагами, а женщин воин рассматривал как самую сладкую и приятную добычу. А тут командующий, вдобавок ко всему еще и сам красавец, приказывает людям, как было им сказано при захвате Персеполя, «держаться подальше от женщин и их украшений». Такое поведение отличало его от всех.

Филот, сын Пармениона

Но и идеализировать Александра Македонского не стоит… Все-таки он оставлял за собой кровь и пепел. В ярости он убил друга детства Клита, командира царской илы, отборного отряда македонской конницы, спасшего его в битве при Гранике. Тот донимал и укорял его за то, что он уподобляется богу, присваивая только себе заслуги их побед. Царю не понравился стих из Еврипида, что прочел ему Клит: «Не те прославлены, которые трудились, а вождь один себе хвалу берет». Но более всего возмущало Клита и других ревнителей греческо-македонской старины то, что царь вводит персидские порядки: «Мы считаем счастливыми тех, кто умер еще до того, как македоняне оказались в таком положении, что вынуждены обращаться к персам, чтобы получить доступ к царю». Греки видели в проявлениях раболепия черты, характерные для подданных Персидской империи, что «в душе низки и полны раболепного страха». Когда острый на язык Каллисфен (историк, ритор, ученик Аристотеля) не пал перед ним ниц, Александр приказал повесить его, обвинив в тайном заговоре. Когда военачальник Кассандр расхохотался, видя, как персы бросились к ногам Александра, царь, вцепившись обеими руками тому в голову, в ярости ударил его. Защитники Александра оправдывают его поведение речами о заговоре. И приводят пример его полководца – Пармениона. Александр сместил его с поста командующего и оставил в Экбатанах охранять сокровища. Конечно, это уязвило старого вояку, которому было 70 лет. Возможно, тот выражал недовольство. Хотя в эти годы надо думать уже больше о душе, нежели о ратной славе. Тогда Александр приказал полководцам Мидии умертвить Пармениона. Смерть Пармениона была «чистой воды убийством». Был ли заговор с целью покушения на жизнь Александра, сказать трудно. Говорят, сын Пармениона, Филот, впоследствии признался и был казнен. Понятно желание Александра избавиться от отца и сына во избежание проблем. В политике такое часто случалось. Сталин казнил ряд маршалов, боясь, что те готовили заговор с целью свергнуть его власть. Ныне же не казнят и тех, кто того заслуживает.

Александр принимает лавры победителя

Александр был жесток, беспощаден и вызывал у людей неподдельный страх. Ему ничего не стоило казнить любого сатрапа, если он считал его виновным. Войдя в Персеполис, в священный город персов (31 января 330 г. до н.э.), город, сравнимый с Меккой и Иерусалимом, он разрешил воякам безнаказанно грабить и убивать, хотя гарнизон города с согласия командира капитулировал без боя. Вы помните, он уничтожил Фивы, которые осмелились поднять восстание против владыки мира. На их сторону стали Афины и персы. Фивы возглавили освободительную войну греков против македонского тирана. Дитя аристотелевской философии разрушило крупнейший город Беотии, семивратные Фивы. Ахматова скажет в стихотворении, рисуя образ царя Александра: «Наверно, страшен был и грозен юный царь, когда он произнес: «Ты уничтожишь Фивы». Итог был печален для Фив: город, считавшийся местом рождения Дионисия и Геракла, родина Антигоны и Эдипа, был захвачен и превращен в развалины. 6000 фиванцев погибли в бою, а 30 000 греческих воинов были проданы в рабство. Победители пощадили только одно здание Фив – дом поэта Пиндара. Проходивший военную службу в Афинах в 324—322 годах до н.э. Эпикур признался бывшему рабу Мису в ненависти к оккупантам из Македонии: «О, если бы впоследствии свергнуть самых злейших врагов наших – македонян!»

Воины Александра и их путь на карте

Когда он взял Тир, по его приказу все мужчины были казнены, а женщины были проданы в рабство. Плутарх пишет: «Утешением в скорби для Александра была война, которую он превратил в охоту на людей: покорив племя коссеев, он перебил всех способных носить оружие». Ненужная, слепая жестокость. Много лет спустя Кассандр, став царем Македонии, владыкой Эллады, оказавшись однажды в Дельфах, увидел статую Александра (уже после его смерти). Он затрясся от страха, волосы его встали дыбом, и он едва пришел в себя. И эта личность стала героем истории?! Хороша «цивилизация»… Хотя вот Арриан заметил: «Те, кто считают Александра дурным человеком, пусть остаются при своем мнении; однако пусть они прежде всего будут иметь в виду не только его действия, за которые следует его порицать, но и всё им совершенное. Затем пусть оглянутся на себя, а также на то, какая судьба им выпала, и только тогда оценивают, кого же они порицают».

А. Альтдофер. Битва Александра Македонского с Дарием. Деталь. 1529 г.

Льстецы превозносили царя. Философ Анаксарх, известный своим презрительным отношением к общественному мнению, заявил: «Разве ты не знаешь, что Зевс для того посадил рядом с собой Справедливость и Правосудие, дабы все, что ни совершается повелителем, было правым и справедливым?» Он упрекал царя за то, что тот, словно раб, страшится закона и порицания людей, хотя «он сам должен быть для них и законом и мерою справедливости». Наслушавшись подобных речей, Александр, по словам Плутарха, в итоге для себя «сделал выводы»: стал в дальнейшем проявлять еще большую надменность и пренебрежение к законам.