Д. Хмельницкий - Правда Виктора Суворова(Сборник)

Как известно, в отношении Литвы секретный дополнительный протокол реализовался лишь частично: Виленская область была передана Литве, но затем сама Литва была передана Сталину в обмен на ряд польских территорий, когда Гитлер убедился, что Сталин не напал на него в ходе польской кампании, что и было зафиксировано в следующем по времени договоре о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. Но пониманию политической реальности, как она сложилась ктому времени, слово «трех» препятствовало. Поэтому при дальнейшем редактировании оно было опущено, хотя именно это слово связывает текст сообщения агентства Гавас с секретным дополнительным протоколом от 23 августа 1939 г. и позволяет датировать содержание этого сообщения второй половиной августа 1939 года.

Не покажется ли слишком зыбкой аргументация, основанная на одном-единственном слове, связывающем эти два документа? Оно не единственное.

«2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана». Соответствующее место из сообщения агентства Гавас выглядит так: «В этом случае Германия передаст нам часть Польши вплоть до предместий Варшавы, включая украинскую Галицию». По географической карте видно, что совпадение между приведенными фрагментами текстов абсолютное. Однако на политической карте оно опять-таки не реализовалось. Здесь нет надобности входить в перипетии военных переговоров 20 сентября, продвижений и отводов войск сначала немецких, а потом советских; в конечном счете на тот политический момент граница между СССР и Германией была установлена по реке Буг, и Красной Армии под Варшавой в 1939 г. не было. Для не знакомого с содержанием договоров наблюдателя того времени это означало, что агентство Гавас сообщило ложные сведения задним числом, что выглядело уж совершенно абсурдным: распространенная в конце ноября информация, относящаяся к 19 августа, не оправдалась ни в сентябре, ни в ноябре. Для историков же это служит подтверждением правильности даты, указанной в сообщении.

Третий пункт: «3. Касательно юго-востока Европы, с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях». В соответствующем месте текста сообщения агентства Гавас говорится: «Она не будет препятствовать возвращению России Бессарабии». Кроме очевидного, здесь следует добавить, что СССР выдвинул ультимативное требование Румынии относительно Бессарабии в феврале 1940 г., т.е. через два с лишним месяца после распространения сообщения агентства Гавас [261] В качестве первого советского требования, выдвинутого Румынии по поводу Бессарабии, обычно рассматривается заявление Молотова 29 марта 1939 г. на сессии Верховного Совета СССР. Одновременно приводится следующий факт: «В ответ на постоянные запросы румынского руководства относительно возможности советской агрессии Германия, добивавшаяся стабилизации цен на нефть, 8 февраля 1940 г. ответила, что положение Румынии ее не беспокоит, поскольку она не предвидит никакой русской агрессии». – Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. М., 2000. С.216. Таким образом, есть основания полагать, что вопрос о Бессарабии ставился в ультимативной форме уже в это время. .

Зная об этом, Случ утверждает: «При этом «речь» не содержала никакой новой информации (за исключением явно абсурдных положений), которая не была бы известна в ноябре 1939 г. любому наблюдателю» [262] Там же. С.117. .

Последний пункт секретного дополнительного протокола гласил: «4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете». После этого Случ удивляется, что ответ Сталина на сообщение агентства Гавас «несет на себе отпечаток большого раздражения его автора» [263] Там же. С.116. .

Итак, 28 ноября 1939 г. во Франции, находившейся в состоянии войны с Германией, в широкой печати было опубликовано достоверное изложение секретного дополнительного протокола к договору о ненападении, заключенному между СССР и Германией 23 августа 1939 г. Этот протокол был впервые опубликован в США в 1948 г. [264] Nazi-Soviet relations. 1939–1941. Documents from the Archives of the German Foreign Office. Washington, D.C., 1948. P. 64–65. . Ответная реакция Сталина последовала незамедлительно — брошюра «Фальсификаторы истории» появилась тогда же, в 1948 году.

III. Как и Йеккель, Случ искусственно выделяет роль журналиста А. Рюффена в этой истории. «Трудно сказать, — пишет он, — был ли Рюффен автором или соавтором приписываемого Сталину текста, но определенно он мог знать немало о его происхождении... Именно Рюффен оказался причастен к публикации «речи Сталина и ее вариантов» [265] Случ С.З. Указ.соч. С.116–117. Ruffin H. Deux documents. – Journal de Geneve, 12.VII. 1941; он же. Le Plan de Staline (Novembre 1939). – La Revue Universale, 1944, August. P. 105–110 ; La Pradelle A. de. Le Marxisme Tentaculaire. La Formation, la Tactique et 1'Action de la Diplomatic Sovietique 1920-1940. Issoudun, 1942. P. 124-128. . Причиной этого, по мнению и Йеккеля, и Случа, является тот факт, что Рюффен придерживался ярко выраженных антикоммунистических взглядов.

Однако Рюффен был только одним из тех, кто оказался причастным к публикации сообщений о речи Сталина. Почти сразу после объявления о заключении советско-германского договора из Кремля стала просачиваться информация о радикальных изменениях в политике Советского Союза. 26 августа 1939 г. в лондонской «The Times» появилось, со ссылкой на секретную информацию Наркомата иностранных дел СССР, сообщение о секретном плане Сталина по использованию пакта и последовавших за ним инструкциях зарубежным коммунистическим партиям.

28 августа высокопоставленный сотрудник Министерства иностранных дел Германии Э. Верманн (Ernst Woermann) направил в гестапо доклад, позже переданный в другие вышестоящие учреждения Рейха, со ссылкой на неназванный конфиденциальный источник, который утверждал, что 1) Советский Союз отказался от своей прежней внешней политики; 2) уклонился от договора с Великобританией и Францией, чтобы не поддерживать капитализм; 3) планировал оставаться вне войны, чтобы вступить в нее, когда другие страны ослабнут настолько, что это могло бы способствовать там социальной революции; 4) что пакт — это дипломатическая и идеологическая победа над странами Оси и их «отвлекающими приемами» и 5) что дополнительной причиной заключения пакта был отказ Польши, Румынии и Прибалтийских стран от военной помощи Советского Союза [266] PAAA. R 101388. S. 334329. . Источники информации у «The Times» и у Верманна, по всей вероятности, были разные.

Спустя несколько дней после нападения Германии на Польшу, предпринятого 1 сентября 1939 г., две копии инструкций, адресованных Наркоматом иностранных дел балканским партиям, оказались в распоряжении правительства Румынии. Таким образом, менее чем через три недели после подписания пакта и секретного протокола о разделе Восточной Европы румынский премьер А. Калинеску (Armand Calinescu) передал эти документы посланнику Германии В. Фабрициусу (Wilhelm Fabricius). Он, в свою очередь, 10 сентября направил их в ведомство Риббентропа и в посольство Германии в Москве [267] PAAA. R 104355. S. 202598. . Одновременно А. Калинеску ознакомил с инструкциями и британского посланника сэра Р. Хора (Reginald Hoare) [268] Kornat M. Polska 1939 roku wobec paktu Ribbentrop-Molotov. Warsaw, 2002. P. 642-644. . 8 сентября 1939 г. шведская вечерняя газета «Svenska Pressen», издававшаяся в Хельсинки, опубликовала сообщение из Москвы, в котором говорилось, что «22 августа, за день до подписания договора о ненападении, в присутствии Сталина, Молотова, Ворошилова, Жданова, Кагановича, Андреева, Шверника, Микояна, Берии, Калинина и др. был составлен циркуляр для коммунистических лидеров не только в СССР, но и за рубежом» [269] Циркуляр имел форму диалога: Изменились ли конечные цели Коминтерна? Нет, Конечная цель Коминтерна та же самая: мировая революция. Возможна ли мировая революция в настоящий момент? Нет, все попытки активизации мировой революции провалились. Не может ли начало мировой революции быть ускорено усилением агитации? Нет.,. (Здесь следовало перечисление причин, почему она невозможна в разных странах, но в газете они опущены.) Как могла бы быть ускорена мировая революция? Затяжная война... (Следовало детальное объяснение и цитаты из Маркса, Энгельса и Ленина, но в газете все опушено.) Ускорит ли начало войны русско-германский пакт? Да, потому что нейтралитет России позволит Германии реализовать ее планы. Что случится, если СССР не согласится ни на какой пакт? С Германией или с Англией и Францией? Пока СССР не объявляет о своей позиции, мирное разрешение противоречия возможно. Что должен сделать СССР, чтобы ускорить мировую революцию? Поддержать Германию, чтобы Германия могла начать войну, и постараться повлиять, чтобы война стала затяжной (цит. по: Nordling С.О. Defence or Imperialism. An Aspect of Stalin's Military and Foreign Policy. Uppsala, 1984. P. 100.) Циркуляр был подготовлен, чтобы предотвратить недовольство среди коммунистических лидеров и объяснить им, почему был разработан пакт с Германией. .