Жорж Блон - Одиссея авианосца «Энтерпрайз»

Остальные атоллы в архипелаге Маршалловых островов американцы обошли стороной, невзирая на то что там все еще находились неприятельские гарнизоны. Эти островки были перепаханы бомбами настолько, что там не мог сесть ни один самолет, не говоря уже о том, чтобы взлететь. Таким образом в воздушном пространстве архипелага повсеместно господствовали американские самолеты — они летали совершенно свободно, не обращая никакого внимания на редкие одиночные выстрелы японских зенитных орудий, которые еще не везде были уничтожены. Впрочем, и они скоро смолкли, потому как у японцев вышли снаряды. А если какой-нибудь неприятельской подводной лодке и удавалось подойти к «блокированной зоне» и выгрузит боеприпасы, толку от этого все равно было мало: американцы пустили в ход самое, пожалуй, грозное оружие — голод. В военных отчетах даже появилось специальное условное обозначение блокированных островов — «голодные сектора». Японцы пробовали сажать маленькие огородики, но собрать урожай им не удавалось: в небе появлялись американские самолеты и забрасывали хилые угодья мазутными «бомбами». Однако, несмотря ни на что, японцы держались стойко — ни над одним островом белый флаг так и не взвился. С отчаяния оголодавшие бедолаги обстреливали американские самолеты из карабинов, чем только еще больше раздразнивали пилотов пикирующих бомбардировщиков и истребителей. Японцы стояли до последнего даже после того, как их родина капитулировала, не желая сдаваться ни в какую. Многие из них так и погибли не сломленные, оставив о себе память в виде жалких, иссушенных жгучим экваториальным солнцем останков, которые в конце концов занесло песком. А некоторые «робинзоны» выжили — вопреки всему. Они приноровились ловить рыбу и собирать кокосовые орехи. И все ждали, когда же пробьет час реванша...

12 февраля 1944 года значительная часть 58-го оперативного соединения покинула новую базу на атолле Маджуро и выдвинулась в юго-восточном направлении. В состав эскадры входил и авианосец «Энтерпрайз». О конечной цели плавания знали только контр-адмирал Митчер и его штаб. Остальные же офицеры и матросы узнали об этом лишь через двое суток после выхода в море. Сообщение потрясло моряков и летчиков до глубины души: конечной целью были острова Трук. Почему же это название произвело на американцев столь сильное впечатление?

До войны в американских газетах и журналах было опубликовано множество статей под весьма красноречивыми названиями, например: «Таинственный атолл Трук», «Трук, или четверть века на отшибе цивилизации» и все в том же духе. Некое подобие Сингапура, ощерившегося жерлами тысяч пушек, мощная авиационно-морская база — вот каким представляли себе Трук американцы. А в годы войны японское радио окрестило его на свой манер: «Трук — непотопляемый авианосец». И в этом была определенная доля истины. Ведь именно с Тру-ка, незыблемого оплота военной мощи, японцы обрушивали страшные удары на Гуадалканал. «Четверть века на отшибе цивилизаций» — это тоже истинная правда. После первой мировой войны Япония заручилась специальным разрешением Лиги Наций на установление опеки над островами Трук, прежде входившими в состав заморских владений Германии. При этом, однако, Японии категорически запрещалось строить на подопечной территории какие бы то ни было фортификационные сооружения. Японцы же истолковали решение Лиги Наций по-своему — и в один прекрасный день объявили острова Трук запретной зоной. И все, кого по воле злого рока заносило в этот район повышенной секретности — например, экипажи потерпевших аварию кораблей, — исчезали без следа. Таким образом, даже если кто и видел, что происходит «на отшибе цивилизации», рассказать об этом он уже никому не мог.

С географической точки зрения, атолл Трук не имеет себе равных: он представляет собой атолл и одновременно гористый архипелаг. Вообразите себе гигантское рифовое кольцо — с шестью удобными проходами, — опоясывающее превосходную якорную стоянку для крупнотоннажных кораблей; а посреди громадной лагуны — россыпь островков, являющих собой вершины подводных гор и вместе с тем хорошо защищенные извне якорные стоянки. Словом, более надежной гавани — вернее, естественной крепости, — не сыскать. К тому же площади островков оказалось более чем достаточно для размещения многочисленного гарнизона. А склоны холмов, сплошь иссеченных изломами, японцы буквально утыкали орудийными гнездами, незаметными ни с моря, ни с воздуха. Рейд к островам Трук, который задумал адмирал Честер Нимиц, имел как стратегическое, так и чисто психологическое значение: надо было во что бы то ни стало подавить страх, охватывавший американских моряков при одном лишь упоминании об этом проклятом месте. Особенно теперь, когда по всей акватории Тихого океана начался так называемый великий откат.

К сожалению, американская военно-морская разведка не располагала сколь бы то ни было полезной оперативной информацией о тогдашнем положении на островах Трук. Поэтому за двенадцать дней до начала рейда с авиабазы на одном из Соломоновых островов в воздух поднялись два «Либерейтора» — им предстояло произвести фотосъемку «непотопляемого авианосца» с воздуха. Американские самолеты-разведчики должны были покрыть расстояние 2000 миль и, зависнув на восьми километровой высоте над «целью», успеть сфотографировать ее за двадцать минут. Однако аэрофотосъемка оказалась некачественной — из-за облачности, скрывавшей большую часть архипелага, и надежды командования, таким образом, не оправдались. Единственное, что удалось разглядеть более или менее четко, так это три десятка боевых кораблей на одной из многочисленных якорных стоянок. Когда адмирал Нимиц вернулся из инспекционного полета на Кваджалейн и Маджуро и проанализировал предъявленную ему аэрофотосъемку, для него уже не было никаких сомнений: рейду к островам Трук было суждено стать реваншем за Перл-Харбор. Командование ударным соединением распределилось между Спрюэнсом и Митчером. Однако главное командование легло на плечи Спрюэнса. На тот случай, если японский флот покинет Трук и примет бой в открытом море, предусматривалось, что тактическое руководство эскадрой примет Спрюэнс, а Митчер во главе авианосной группы будет находиться на некотором удалении и обеспечивать воздушное прикрытие всего соединения; если же основные бои, напротив, завяжутся в воздухе, тактическое руководство должно будет перейти к Митчеру.

16 февраля, в 6 часов 35 минут, когда на море все еще лежала непроглядная ночная мгла, авианосцы стали разворачиваться против ветра. Трук находился в 90 милях прямо по курсу. В 6 часов 49 минут в воздух поднялись первые «хеллкеты». Операция начиналась с «чистки» силами истребительной авиации. То была уже совершенно новая тактика. Отныне право взлетать первыми навсегда закрепилось за истребителями, а не за тихоходными и легко уязвимыми торпедоносцами. В 7 часов 14 минут служба радиоперехвата авианосной группы перехватила сигнал тревоги — источник его находился на Труке. На борту «Энтерпрайза» включили все громкоговорители, настроенные на канал «море — воздух», — так, чтобы моряки могли слышать все, что будет происходить в небе над Труком.