Вольдемар Балязин - Конец XIX века: власть и народ
- Название:Конец XIX века: власть и народ
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вольдемар Балязин - Конец XIX века: власть и народ краткое содержание
Конец XIX века: власть и народ - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Однако самой большой заслугой ее было то, что царь при ней мог думать вслух… Сознавая свою власть и свою ответственность, Александр II часто замыкался в себе, а с Екатериной Михайловной он мог обсуждать все вопросы, так как понимал, что она существовала только для него и что за ее спиной не таилось никаких интриг.
В то время в Эмсе находился и прусский король со своим министром иностранных дел Бисмарком. Два монарха и два канцлера обсуждали самые разные вопросы, но испанской проблемы, кажется, не касались. А после отъезда Александра из Эмса и Франция, и Германия вроде бы уладили свои отношения. Но вдруг положение катастрофически обострилось. Канцлер Бисмарк, уже находившийся в Берлине, получил от прусского советника Абекена, все еще остававшегося в Эмсе, депешу, из которой следовало, что Вильгельм I отказался поддерживать Леопольда и заверил об этом французов через своего адъютанта. Граф Винценто Бенедетти (представитель министерства иностранных дел Франции) попросил у Вильгельма аудиенцию, но король отказал ему в этом, так как считал вопрос окончательно решенным.
Бисмарк, получив депешу, так отредактировал ее для печати, что она приняла в высшей степени оскорбительный для Франции тон. При желании можно было бы и этому не придать большого значения, но обе стороны хотели войны и превратили Эмскую депешу в удобный повод для ее начала. 8 июля Франция объявила войну Северо-Германскому Союзу, чего только и ждал Бисмарк, уже отмобилизовавший армию и приготовивший ее к стремительному и мощному удару.
Великие державы сразу же объявили о своем нейтралитете, и война, начавшаяся в июле 1870 года, превратилась в поединок между Германией и Францией. Поединок был недолгим и закончился сокрушительным поражением Франции. 2 сентября 1870 года в сражении при Седане армия императора Наполеона III была разбита, а сам он попал в плен1.
Как только весть об этом дошла до Парижа, там вспыхнуло восстание, и 4 сентября Наполеон III был объявлен низложенным. Во Франции вновь была провозглашена Республика, на сей раз – Третья. Она прошла через самые различные периоды и этапы. Одним из них была Парижская Коммуна, просуществовавшая 72 дня – с 18 марта до 28 мая 1871 года. Карл Маркс считал ее первой пролетарской революцией, и потому Тьер, разгромивший Парижскую Коммуну, в трудах историков-марксистов представлялся только с самой отрицательной стороны. Тьер был одним из деятельнейших руководителей Третьей Республики. 24 сентября он прибыл в Петербург в качестве чрезвычайного уполномоченного французского правительства, надеясь получить поддержку России в будущих переговорах с победителями-пруссаками.
Александр принял его и заверил, что сделает все возможное, чтобы будущий мир не был для Франции чрезмерно тяжелым и унизительным. Тьер писал потом, что Александр «благороднейший в мире человек, прилежный в делах, понимающий в них толк и исполненный откровенности и прямодушия». В свою очередь царь так отозвался о Тьере: «Какой поразительный ум. И какая вера в возрождение Франции. Он так уверен в ее быстром возрождении, что даже предложил мне союз. Это благородный человек и большой патриот».
31 августа 1871 года этот «благородный человек и большой патриот», накануне подписавший мир с Германией и безжалостно подавивший Парижскую Коммуну, стал президентом Франции. Но это произошло через 8 месяцев после того, как Вильгельм I из короля Пруссии превратился в германского императора. Символично, что провозглашение его императором произошло не на территории Пруссии или какого-нибудь другого немецкого государства, а в зеркальном зале Версальского дворца – загородной резиденции французских королей.
Для России одним из важнейших последствий окончания франко-прусской войны было то, что утратили силу старые соглашения, подписанные в Париже в 1856 году, – о режиме в Черноморских проливах.
Светлейшие князья Юрьевские
30 апреля 1871 года после долгих и мучительных схваток Екатерина Михайловна Долгорукова родила сына. Это случилось в Зимнем дворце, в бывшем кабинете Николая I. Роды проходили трудно. Александр, не боявшийся выстрелов в упор, теряя самообладание, держал роженицу за руки и, как мог, нежно ободрял и успокаивал. Наконец появились доктор и бабка-повитуха.
Было воскресенье, и царь должен был стоять обедню. Александр оставил мать и ребенка, поручив их заботам своего доверенного друга и конфидента генерала жандармерии Рылеева – внучатого племянника казненного декабриста. Генерал жил в глухом переулке, и никто не заметил, как туда доставили новорожденного. Тотчас же возле здорового и красивого мальчика появилась кормилица, а чуть позже и гувернантка-француженка. Через несколько дней его крестили, назвав Георгием.
Одним из первых о рождении Георгия узнал германский посол князь Рейс. Он сообщил об этом своему правительству и некоторым русским придворным. От них новость пошла кругами и дошла до царской семьи. Волнение ее членов было необычайно сильным. Особенно потрясены были цесаревич Александр, его жена и обманутая императрица. Братья царя Константин и Николай, 66-летняя тетка, великая княгиня Елена Павловна, вдова великого князя Михаила Павловича, бывшая по возрасту старшей в императорском доме, собравшись вместе, не только возмущались и негодовали, но и высказывали серьезные опасения по поводу возможных конфликтов и неожиданных ситуаций. Они были единодушны в том, что ни Георгий, ни его мать ни в коем случае не будут введены в царскую семью и останутся вне династии.
Императрица Мария Александровна, узнав о рождении Георгия, заболела еще сильнее, но ни с кем не обмолвилась по этому поводу ни единым словом. Позицию царской семьи разделяла и вся родовая знать Петербурга. Воронцовы, Шуваловы, Куракины, Панины, Орловы-Давыдовы, Барятинские, Дашковы и многие другие единодушно осуждали царя и жалели государыню и цесаревича, оказавшихся в сложном и щекотливом положении. И даже ближайшие к Александру графы отец и сын Адлерберги не могли занять другой позиции.
Пересуды еще не замолкли, как Александр и Долгорукова подбросили новую охапку хвороста в жарко пылавший костер сплетен: в конце 1873 года Екатерина Михайловна родила девочку, названную Ольгой.
После этого страсти ревнителей семейной чистоты закипели с такой силой, что управляющий Третьим отделением граф Петр Шувалов вынужден был поставить царя в известность о том, что говорят о нем и его личной жизни в Петербурге, в России и за границей. Царь холодно выслушал Шувалова и ясно и определенно дал ему понять, что в свою личную жизнь не даст вмешиваться никому.
Непрошеная инициатива стоила Шувалову места. Через несколько месяцев Александр совершенно неожиданно для Петра Андреевича, не спросив у него ни совета, ни согласия, назначил его послом в Лондон. А на его место поставил дотоле скрывавшегося в тени, скромного и незнатного службиста – виленского генерал-губернатора, генерал-майора Александра Львовича Потапова, который был весьма маленького роста и потому имел среди товарищей прозвище «Потапенок». Однако были у него большой ум, великая хитрость и неуемное стремление к власти, коей он добивался тонкими интригами и огромным трудолюбием. Кроме того, был он честен, ко взяточникам совершенно безжалостен и более всего предан карьере и службе. Потапов всем устраивал Александра, да и Шувалов не был уж совершенно обижен, так как в Лондоне его ожидало достаточно важное, ответственное и престижное место русского посла в самой богатой и сильной стране мира – Британской
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: