Александр Пыльцын - Правда о штрафбатах.

Летом 1970 года мы с Маргаритой Сергеевной проводили свой отпуск на Черном море, в Гурзуфе. Наши сыновья, Сергей — после службы в армии, а Саша — будучи студентом инфака университета, работали в это время в пионерлагере «Артек» пионервожатыми-воспитателями. И вот однажды прибежал в Гурзуф один из сыновей и передал нам, как бывшим фронтовикам, приглашение руководства «Артека» на слет пионеров стран, борющихся за независимость.

Мы сидели в первом ряду вместе с другими почетными гостями этого слета, а на сцену поочередно выходили и рассказывали о своей борьбе дети разных народов — пионеры Кубы, стран Африки… Особенно горячо встретили присутствующие детей из воюющего тогда Вьетнама. В составе этой делегации были два мальчика лет четырнадцати и одна девочка лет двенадцати-тринадцати. Все они были в военной форме, с орденами и медалями и с красными пионерскими галстуками. Их руководитель (переводчик) рассказывал, какие героические дела в борьбе с американскими агрессорами за плечами этих детей, особенно маленькой, хрупкой девочки, которую зовут Тху, о том, что вождь вьетнамского народа "Дядя Хо" (Хо Ши Мин), проводя слет детей-партизан, лично беседовал с этой девочкой и вручил ей награду. Во время этого рассказа девочка вдруг спрыгнула со сцены и со словами «Ма», "Ма" бросилась к Маргарите Сергеевне, обняла ее и залилась слезами. Сценарий торжества был сломан.

Оказалось, что слово «ма» по-вьетнамски означает «мама». У этой девочки американцы убили родителей, и она увидела в глазах Маргариты такие же тепло и участие, какие помнила в глазах своей матери.

Вот так эта маленькая вьетнамская героиня назвала русскую женщину своей Мамой. Так мы стали ее назваными родителями, а наши сыновья — ее братьями. Целую неделю она была с нами. Мы хотели сразу же заняться официальным удочерением Тху, но руководитель делегации нам сказал, что эту проблему ему следует согласовать с вьетнамским представительством в Москве, а сама Тху заявила, что она рада этому предложению, но не сможет его принять. Пока ее землю топчут американские агрессоры, она будет всеми силами способствовать их разгрому.

Вскоре они уехали, и последнее свое письмо к нам Тху закончила словами: "Я буду писать вам письма, а их не будет только если погибну". И подписалась: "Ваша дочка Хо Тхи Тху-Пыльцына".

Мы долго и безуспешно, через различные правительственные, дипломатические и международные организации пытались узнать хоть что-нибудь о ней, но тщетно. Даже наш Великий Гражданин и Человек Константин Симонов по нашей просьбе подключился к этим поискам, когда посещал зимой 1970 года Вьетнам. Но тогда это ему тоже не удалось. Написал он нам большое письмо с советами по этому необычному делу и прислал в подарок названой маме с авторским автографом свою "вьетнамскую тетрадь" — книжку стихов "Вьетнам. Зима семидесятого" с лирической поэмой "Чужого горя не бывает".

Поиск этот длился целых 15 лет. Уже и Вьетнам победил и выдворил агрессоров, уже объединились Север и Юг этой героической страны. Мы не пропускали ни одной телепередачи из Вьетнама в невероятной надежде вдруг на экране когда-нибудь увидеть нашу девочку. Но тщетно. И тогда мы решили написать советскому телекорреспонденту во Вьетнаме Сергею Алексееву и попросить его, чтобы он попытался хоть что-нибудь узнать о вьетнамской героине Хо Тхи Тху.

И свершилось чудо! В конце 1984 года ему и его другу, корреспонденту «Комсомолки» Сергею Щербакову, удалось найти Тху, опубликовав во вьетнамских газетах наше письмо и артековские фотографии.

Оказывается, когда наша Тху стала уже командиром отделения, во время одной из жестоких американских бомбежек взрывом засыпало траншею, в которой находилась Тху со своими солдатами. Боевым товарищам удалось откопать только Тху, живую, но тяжело контуженную, почти без признаков жизни. В течение почти двух лет ее, потерявшую память, слух и речь, лечили в госпитале и вылечили! Однако помня, что где-то в СССР у нее есть "русские родители", она не могла вспомнить ни их имен, ни адреса.

И вот Сергей Алексеев и Сергей Щербаков отсняли сюжет и сообщили нам, когда он пойдет по Центральному телевидению СССР. Радость нашу по этому поводу трудно описать. Вскоре пришло письмо и от Тху, в котором она тоже сообщала об этом событии и добавляла, что счастлива оттого еще, что ее включили в состав вьетнамской молодежной делегации на Московский всемирный фестиваль молодежи и студентов, который должен проходить летом 1985 года, с тем чтобы она смогла встретиться после стольких лет разлуки со своими "русскими родителями". А нас, ее названых маму и папу, ЦК ВЛКСМ пригласил почетными гостями фестиваля.

И встреча эта состоялась! О ней писала почти вся центральная пресса.

За несколько месяцев до этих событий «Комсомолка» опубликовала большой очерк Инны Руденко о нашей семье, "Военно-полевой роман", который я так много цитировал в некоторых предыдущих главах. Знакомство с этой обаятельной и честной журналисткой я считаю тоже большой вехой в нашей жизни. И теперь, столько лет спустя и уже более шести лет после кончины главной героини ее "Военно-полевого романа", мы поддерживаем связь, правда, уже только эпистолярную. А все тогдашние публикации, многочисленные документы, письма и фотографии вошли в мой сборник "Тут ни убавить, ни прибавить" (Харьков, ХАДИ, 2000 г.), изданный уже после смерти Маргариты Сергеевны…

В 1987 году по приглашению правительства Вьетнама мы побывали на родине Тху, посетили много городов и памятных мест этой удивительной гордой страны, связанных с ее историей и героической борьбой против американской агрессии.

А еще через год после нашей поездки в страну названой дочери по инициативе Сергея Алексеева состоялся телемост «Москва-Ханой», устроенный телевидением СССР и Вьетнама, на который в Москву на Центральное телевидение была приглашена уже вся наша семья с внуками, а в Ханой — вся семья Тху. (И сейчас я иногда смотрю видеозапись этого телемоста, на котором мы имели счастье познакомиться с любимым нашим композитором Александрой Николаевной Пахмутовой, ее мужем, поэтом Николаем Николаевичем Добронравовым, поэтессой Риммой Казаковой.) И вот после этого телемоста советское правительство и ЦК ВЛКСМ пригласили Тху с мужем и двумя детьми посетить Советский Союз, познакомиться с Москвой, поближе пообщаться с назваными советскими родителями и неделю погостить у нас в Харькове. Мы и сейчас поддерживаем активную переписку с нашими вьетнамскими друзьями.

Очень памятными в связи с этими событиями были наши встречи с бывшим тогда председателем Общества Советско-Вьетнамской дружбы, Героем Советского Союза, советским космонавтом № 2, генерал-полковником авиации Германом Степановичем Титовым, пригласившим к себе нашу советско-вьетнамскую семью. О Германе Степановиче после личного общения осталось очень приятное впечатление как о человеке заботливом, душевном и глубоко благородном. С ним так легко было беседовать, его душа и сердце, казалось, были распахнуты настежь, его глаза светились добротой и участием. Эта встреча осталась во мне на всю жизнь, и неожиданная, безвременная кончина Германа Степановича отозвалась большой болью.