Владимир Миронов - Народы и личности в истории. Том 1

Ныне видим: как убеждения меняют с лёгкостью не из-за страха перед костром и пролитием крови, но из-за низменности, ничтожности натур. Об этих тварях никто не скажет тех слов, что сказаны три века спустя на той же Площади цветов в Риме, когда тысячи делегатов из многих стран склонили знамена пред прахом Дж. Бруно (10 июня 1889 г.): «Смерть в одном столетии делает мыслителя бессмертным для будущих веков…» Пример его подвига вдохновит слабые души. Он стоял до конца в своих убеждениях… «Он умер, чтобы жила его философия. Таким способом он бросил вызов, и судебный процесс возобновился: он был продолжен совестью итальянского народа, который осудил тех, кто его убил» (А. Гуццо). [50]

Сожжение «еретиков».

Велика заслуга в приближении зари Нового времени и Галилео Галилея (1564–1642). Его предки принадлежали к знатному флорентийскому роду. В семье было несколько приоров (представителей богатых цехов), пользовавшихся немалой властью. Еще в XII в. приоры, вместе с купцами, разрушали замки синьоров. Один из членов семейства, Галилео, известный врач и ученый, однажды даже сумел стать главой Республики («знаменосцем правосудия»). Галилей явился на свет в сложную эпоху бескомпромиссной идейной борьбы. В это время в Англии появился на свет Шекспир. Времена были суровые. Тридентский собор сформулировал принципы Контрреформации и опубликовал списки запрещенных книг, тем самым официально оформив и легализовав охоту за мыслью (1563). Бесцензурное чтение книг в ту пору нередко наказывалось смертью и конфискацией. Vita brevis (жизнь коротка).

В те времена добывать себе пропитание на жизнь с помощью науки было делом безнадежным… Известное выражение Ломоносова «Науки юношей питают, отраду старым подают» не имело смысла. Чтобы дать сыну возможность обучаться в Пизанском университете, его отцу (бедному музыканту) приходилось напрягать силы. Попытки направить юношу на доходную стезю врача не увенчались успехом. Того увлекла математика. Хороший пастух так не бдит за своим стадом, как Галилей «пас книги». Он быстро усвоил знания мыслителей прошлых веков (Платона, Архимеда, Аристотеля). Ему помогали друзья (Гвидобальдо дель Монте, автор работ по механике и математике). Вскоре он получает почетное место профессора в университете Пизы (1589), а позже – в Падуе (1592). Это была разносторонняя личность. Обладая эстетическим и художественным вкусом, Галилей смог выступить консультантом ряда художников (Чиголи, Бронзино и др.). Он прекрасно знал античную поэзию. Показательно его выступление в академии по смежным вопросам науки и поэзии («Лекция во Флорентийской академии о форме, положении и величине дантова ада»). [51]

Научные заслуги Галилея ныне достаточно известны. Исследуя лунную поверхность, он объяснил происхождение пепельного цвета Луны, обнаружил четыре спутника планеты Юпитер, нашел и внес в каталог сотни новых, прежде никому не ведомых звезд. Четыре звезды были названы им «звездами Медичи», в честь известнейшей фамилии правителей Италии. Открытия эти многие сравнивали с открытием Америки Колумбом, говоря, что если истекшее столетие (то есть XV век) по праву гордится открывателями новых земель, то наступивший век (XVI) прославится громкими астрономическими победами. Современники уподобляли Галилея Колумбу, прославляли имя его устно и письменно (в прозе и стихах). Для большинства церковников он оставался persona non grata. Князь Чези, глава «Академии рысьеглазых», называл их «врагами знания» (письмо к Галилею). В отношении их к Галилею выходило по пословице: «Осуждают то, чего не понимают» (Damnant quod non intelligunt). Путешествующий в период Контрреформации по Италии Милтон отмечал, что ему жалуются на рабство, в котором находится наука: «Там я отыскал и посетил постаревшего прославленного Галилея, заточенного инквизицией только за то, что он думал об астрономии иначе, чем францисканские и доминиканские цензоры».

В умах передовых людей Галилей стал символом Нового времени. Он не только доказал, что Земля движется, но и то, что не стоит на месте Время.… Упорство, с каким ученый сражался против догм и невежества, продвинуло науку и просвещение вперед. Галилей, объявляя себя сторонником Коперниковской теории (что само по себе мужественный шаг), говорил: «Шестьюстами доказательствами и натурфилософскими рассуждениями мы подтвердим, что Земля движется и своим светом превосходит Луну, а не является местом, где скопляется грязь и подонки всего мира». Даже «отречение» не было изменой делу прогресса и науки. Иные отрекаются от великой идеи из одной корысти, подлого страха перед мнением властей или капитала. Здесь же совершенно иной случай… «Но он, Галилей, не ради подленькой свободы, бездеятельной и безгласной, согласился принести отречение. Он издаст свою новую книгу. Издаст вопреки всем запретам – в любом краю еретиков, где только существуют печатные станки. В этом, только в этом, единственный смысл его отречения», – отмечал историк А. Штекли. [52]

В лице Галилея время явило ученого, нацеленного на решение и земных проблем. Теоретик в нем соседствовал с практиком. Уже в «Беседах и математических доказательствах» (1638) им говорится о деятельности арсенала Венеции, подготовившего поле для новых научных прорывов и изысканий. Механическое и инженерное искусство в его понимании становилось приводным ремнем экономики. Галилей писал: «Величайшая выгода… не в том, что колеса или другие машины меньшей силой и большей скоростью и на большем пространстве переносят тот самый груз, который могла бы перенести без применения орудий равная, но разумная и хорошо организованная сила, а в том, что падение воды ничего не стоит или стоит очень мало, а содержание лошади или другого какого-либо животного, сила которого превосходит силу восьми, а то и более человек, потребует гораздо меньше расходов, чем те, что необходимы для содержания такого количества людей». [53]Он говорит языком точных экономических категорий. Подобные речи можно скорее услышать из уст купца, промышленника, предпринимателя, банкира, изобретателя. Tempora mutantur! (лат. «времена меняются»).

Как следовало ожидать, отношения Галилея с церковью, как и с высокими мужами науки складывались не просто. Это не удивительно. Подумать только (злословили завистники), с ним подолгу беседовал и осыпал дарами сам папа Урбан VIII, а Козимо Медичи, взявший ученого на службу, не только присвоил ему титул «математика и философа великого герцога», но и, дав звание «первого математика Пизанского университета», вынудил власти университета выплачивать Галилею постоянно по 1000 скуди, не требуя занятий со студентами. Можно понять всю глубину ненависти и зависти к нему ученых мужей! Видно, уж точно зависть самое наиживучее чувство на свете.