Валерий Дюличев - Рассказы по истории Крыма

Защитники Севастополя наносили противнику ощутимые удары, осуществляя вылазки в расположение вражеских войск. Они выводили из строя живую силу и технику, разрушали траншеи, захватывали пленных. Родной город защищали даже дети. За храбрость десятилетний защитник пятого бастиона Коля Пищенко был награжден боевым орденом. Прославился своим мужеством Петр Маркович Кошка, который участвовал в восемнадцати вылазках в расположение вражеских войск, захватил десять «языков» и был награжден Георгиевским крестом. Л. Н. Толстой писал: «Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, героем которой был народ русский...»Во время обороны Севастополя большое распространение получила подземная минная война. Минными работами руководил талантливый инженер штабс-капитан А. В. Мельников. Военное искусство его саперов и рабочих команд сводило налет попытки союзников разрушить оборонную систему города.

По прибытии в середине ноября 1854 года в Севастополь знаменитого врача-хирурга Н. И. Пирогова коренным образом была перестроена медицинская служба. С именем Н. И. Пирогова связано возникновение военно-полевой хирургии.

Самоотверженно боролись за жизнь каждого раненого в госпиталях. Большую помощь в этом оказывали женщины. Всего на войну добровольно ушло до 250 медицинских сестер, из них 120 работало в Крыму. Забывая об усталости, женщины ни днем, ни ночью не оставляли госпиталей и перевязочных пунктов. Огромной любовью среди защитников Севастополя пользовалась первая в России сестра милосердия Даша Александрова, названная Севастопольской. Многие воины обязаны ей своей жизнью. За героические действия Даша была награждена медалью «Золотой крест». Большое уважение воинов завоевали П. Графова (сестра автора «Горе от ума» А. С. Грибоедова), старшая медсестра К. Бакунина и др.

Войска противника начали осаждать ключевую позицию севастопольцев — Малахов курган. Под руководством П. С. Нахимова, В. И. Истомина, Э. И. Тотлебена перед линией бастионов сооружалась система передовых укреплений. В истории войн еще не было, чтобы осажденный город под интенсивным огнем противника строил укрепления. Это характеризует русских военачальников как первоклассных специалистов. И чем тяжелее приходилось защитникам города, тем с большей твердостью и решительностью отстаивали они каждый метр своих позиций, каждую пядь родной земли. С большим трудом удавалось пополнять гарнизон-крепость войсками, боеприпасами, медикаментами и продовольствием. На протяжении всей войны проводился сбор денег на военные нужды. Всем, чем мог, народ старался помочь Севастополю, его защитникам. Особенно много отправлялось на войну студенческой молодежи. В соответствии с правительственным распоряжением от 23 января 1855 года во многих городах создавались комитеты, занимавшиеся сбором средств в фонд помощи семьям моряков — защитников Севастополя, вдовам и сиротам.

Союзники не ограничились осадой Севастополя, они осуществили ряд десантных операций. 21 сентября англо-французские войска высадили десантный отряд в Ялте. Город военного гарнизона не имел. В течение нескольких дней беззащитный город подвергался варварскому грабежу и разбою.

12 (24) мая 1844 года союзническая эскадра в составе 57 кораблей, на которых находилось 17,4 тыс. человек, подошла к Керчи. Взорвав пороховые погреба, батареи и городские склады, небольшой русский гарнизон оставил Керчь. Город также подвергся грабежу.

Основные события продолжали разворачиваться в районе Севастополя. Здесь были сосредоточены основные силы союзников, готовившихся к очередному штурму города. Начиная с 25 мая (6 июня) 1855 года около 600 орудий противника днем и ночью обстреливали позиции защитников Севастополя. 28 июня (10 июля) на Малаховом кургане был смертельно ранен П. С. Нахимов.

НАХИМОВ

(Легенда)

Нахимов считал себя в некоторой степени виновником того, что Севастополь оказался осажденным английскими, французскими, турецкими войсками и, что ни говори, обреченным на гибель. В самом деле, не одержи Нахимов блистательной победы над турецким флотом при Синопе, Бог весть как обернулись бы события.

Но сделанное было сделано. Флот турецкий был разбит, потоплен, сожжен. Сила России возбудила у турок злую досаду, в Европе — опасение. Севастополь был окружен и с суши и с моря, Нахимов в одном только мог поклясться, что не покинет осажденный город, пока хоть один защитник сражается на его бастионах. И вообще не уйдет живым, предпочел бы умереть на Малаховом кургане.

Что же касается благополучного для русских исхода, о нем не приходилось мечтать: слишком велики были навалившиеся силы.

Победа над турками при Синопе была последней победой парусного флота. Нахимов завидовал адмиралу Ушакову, Сенявину, Лазареву. Те умерли раньше выпестованного ими флота. Их усилиями Россия превратилась в первостатейную морскую державу. Флот стал гордостью государства, и никто, казалось, не мог предвосхитить печальных дней 1854 года.

Когда намечалось в центре города на холме строительство собора, подземная часть его была задумала усыпальницей. По старшинству, первое место в склепе уготовано было Лазареву, много сделавшему для флота, обустроившему город. Лазарев умер далеко от Севастополя, но тело его перевезли в этот, первейшей славы, русский город и похоронили в еще незаконченном соборе. Там же у ног своего командира уже лежал Корнилов, погибший в первые дни обороны. Третье место ждало Нахимова.

И говорили: Нахимов ищет смерти. Но от пуль — заговорен. Некоторые, из особо преданных адмиралу, утверждали, будто сами видели: пуля, явно предназначенная Нахимову, вдруг в воздухе — и видимо глазу! — меняла свой маршрут. Одни говорили — другие верили. А как не верить? Ведь стоял же и в самом деле Нахимов на Малаховом в полный рост. Адмиральская, хорошо различимая форма была на нем, а пули летали, будто пчелы в первое летнее тепло. И что же? А ничего! Народ вокруг него — как косой косит, а он на каждого, в кого пуля вошла или осколок, только оглянется, и такая боль в глазах... Поменяться бы жребием, особенно с молоденькими, но не берет пуля! Значит, нужен городу Нахимов! Кто, так же как адмирал, позаботится о провианте, о фураже и порохе, которых с каждым днем не хватает все больше и больше? Кто станет писать письма всем матерям погибших в Севастополе молоденьких офицеров? Кто позаботится о матросских вдовах и сиротах, если погибнет Нахимов?

...И вот уже убит и Владимир Иванович Истомин и его захоронили в склепе Владимирского собора в месте, которое адмирал Нахимов отвел для себя.

...Неровным пламенем коптила лампа, по углам комнаты сгущалась темнота. Низко нагнув сутулые плечи над столом, Нахимов писал вдове адмирала Лазарева: «Лучшая надежда, о которой я со дня смерти адмирала мечтал, — последнее место в склепе подле драгоценного мне гроба, я уступил Владимиру Ивановичу! Нежная отеческая привязанность к нему покойного адмирала, дружба и доверенность Владимира Алексеевича Корнилова, и наконец, поведение его, достойное нашего наставника и руководителя, решили меня на эту жертву... Впрочем, надежда меня не покидает принадлежать этой возвышенной семье: друзья-сослуживцы в случае моей смерти, конечно, не откажутся положить меня в могилу, которую расположение их найдет средство сблизить с останками образова-теля нашего сословия...»