Меликсетов - История Китая

347

Помимо этого, сторонники реформ считали необходимым ра­дикально модернизовать армию, ликвидировать излишние звенья в административной системе. На государственных экзаменах пред­лагалось отказаться от сочинений, выдержанных в правилах тра­диционного стиля, в образовательные программы необходимо было включать элементы западных наук, а в столице следовало осно­вать университет.
Могло показаться, что Цыси отошла на второй план, уступив инициативу Гуансюю, однако в действительности она выжида­ла, готовясь нанести удар реформаторскому движению. И Гуан-сюй и Цыси понимали, что решающая схватка между ними не­избежна, и готовились к ней. Цыси удалось добиться отставки воспитателя императора Вэн Тунхэ, одной из главных фигур в ближайшем окружении императора, поддерживавшем начинания правителя. Однако Гуансюй настоял на назначении представите­лей реформаторского движения в правительственные органы. В частности, видный пост был предоставлен Тань Сытуну, зани­мавшему наиболее радикальные позиции среди реформаторов. Он был сторонником перехода к такой политической системе, ког­да император избирался бы всенародным голосованием, что оз­начало, в сущности, переход к президентской республике.
Противники реформ при дворе призывали положить конец преобразованиям, арестовать и казнить основных вдохновителей реформ. В частности, в начале сентября один из цензоров потре­бовал устранить Кан Ювэя и Лян Цичао.
Цыси назначила своего ставленника, видного маньчжурского чиновника'Жун Лу, генерал-губернатором столичной провинции и предполагала арестовать участников оппозиционного движе­ния во время предстоявшего в октябре смотра войск в Тяньцзине. Со своей стороны, реформаторы также готовились к проведению государственного переворота. Первоначально вынашивались пла­ны переноса столицы в район Шанхая, куда могла бы переехать часть правительства и двора, оказавшая поддержку реформатор­ским устремлениям монарха. Однако, узнав о замысле Цыси орга­низовать государственный переворот, император, поддерживае­мый реформаторами, решил обратиться за помощью к генералу Юань Шикаю, под командой которого находились самые бое­способные части новой армии, вооруженные и обученные по ино­странному образцу. Юань Шикай — опытный царедворец, стре­мившийся лишь к собственной карьере, поддержав в дворцовой борьбе наиболее сильную партию, первоначально согласился прийти на помощь императору. Во время личной встречи с Гуан-сюем Юань заявил, что «убить Жун Лу так же легко, как рас-

348

правиться с собакой». Однако предостережения Вэн Тунхэ, в свое время предупреждавшего императора о непорядочности и неис­кренности Юань Шикая, оказались справед^ив^тми.
Получив 18 сентября на совете с реформаторами указание рас­правиться с Жун Лу, а затем перебросить армию в Пекин и аре­стовать Цыси, Юань Шикай поставил об этом в известность про­тивников Гуансюя. Ранним утром 21 сентября части, возглавляе­мые Цыси, вошли на территорию императорского дворца, блокированного войсками противников реформ. В Пекине нача­лись аресты реформаторов, сам император был также подвергнут домашнему аресту. Шесть видных участников реформаторского движения, включая Тань Сытуна, отказавшегося покинуть сто­лицу, были казнены без суда и следствия. Кан Ювэю и Лян Ци-чао при помощи иностранцев чудом удалось избежать гибели.
Поражение движения за реформы свидетельствовало о том, что идеи, связанные с новым этапом в развитии китайского на­ционализма, в первую очередь стремление превратить путем ре­форм сверху маньчжурскую деспотию в конституционную мо­нархию современного типа, сумели овладеть умами лишь срав­нительно незначительной части китайской традиционной элиты, к которой, собственно говоря, и апеллировали сторонники Кан Ювэя. Впоследствии, пытаясь объяснить причины неудачи пре­образований, Лян Цичао писал: «Реформа: затронули интересы нескольких сотен членов академии Ханьлинь, несколько тысяч цзиньши, многих тысяч цзюйжэней и миллионов сюцаев и госу­дарственных стипендиатов. Все они объединились против реформ». В то же время новые социальные силы, и прежде всего нацио­нальная буржуазия, интересам которых отвечал бы успех рефор­маторов, были еще крайне слабы и не способны сыграть сколь­ко-нибудь самостоятельную и объединяющую роль в движении.
Все большее значение приобретал конфликт между централь­ной властью и региональными элитами, заложенный еще при подавлении Тайпинского восстания. Он был связан со стремле­нием региональных милитаристских элит, состоящих из предста­вителей ханьского господствующего класса, в максимальной сте­пени эмансипироваться от контроля со стороны центрального правительства, в котором ключевую роль продолжали играть вы­ходцы из маньчжурской аристократии. Однако в сознании части традиционной ученой элиты, несмотря на существовавшие про­тиворечия, маньчжурская монархия продолжала сохранять свое значение «мироустроительной силы», единственного реального гаранта поддержания целостности китайской державы, хотя с этой задачей она справлялась все труднее.

349

2. РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ И СУНЬ ЯТСЕН

С особой силой антиманьчжуризм получил выражение в дея­тельности другой группы оппозиционеров — китайских револю­ционеров, поставивших перед собой задачу свержения маньчжур­ской династии и установления в Китае республиканской формы правления, которая одна только, по мысли революционеров, была способна обеспечить достижение независимости, модернизации, создания сильного процветающего Китая, в котором основопо­лагающим б^]л бы принцип равенства перед законом, а не этни­ческая исключительность.
Признанн^тм лидером революционного движения являлся Сунь Ятсен (1866—1925). Уроженец, подобно Кан Ювэю, провинции Гуандун, он происходил из простой крестьянской семьи, не имев­шей отношения к конфуцианской учености и чиновничьей службе. В районе, откуда он был родом, были сильны традиции антимань­чжурской борьбы, связанные с деятельностью тайных обществ, и воспоминания о недавних событиях Тайпинского восстания, в ко­торых принимали участие некоторые члены клана Сунь.
Материальное положение семьи несколько улучшилось пос­ле того, как старший брат Суня эмигрировал на Гавайские ост­рова, где составил себе некоторое состояние, основав преуспе­вающую скотоводческую ферму.

Когда Ятсену исполнилось 12 лет, старший брат взял его к себе, решив дать ему образо­вание в одной из миссионерс­ких школ на Гаваях. В течение трех лет молодой Сунь посещал школу при английской миссии, где получил начальное образо­вание, овладел английским язы­ком, проникся глубоким инте­ресом к культуре и обществен­ным установлениям западных государств. Этот интерес б^]л столь серьезен, что старший брат решил отправить его в Ки­