Меликсетов - История Китая

340

нального предпринимательства. В результате второй «опиумной» войны таможни оказались под иностранным контролем. Еще в 1859 г. под давлением англичан было создано Управление импе­раторскими таможнями. Вскоре во главе его были поставлены иностранцы, призванные следить за выполнением Китаем обя­зательства по выплате контрибуций, которые обеспечивались от­числениями от таможенных сборов. В течение нескольких десяти­летий во главе китайских таможен стоял англичанин Харт, а к середине 90-х гг. в них служило около 800 иностранцев, боль­шинство из которых составляли англичане. Неудивительно, что экспортные пошлины (что было важно в первую очередь для на­ционального предпринимательства) примерно в два раза превы­шали импортные. Это свидетельствовало о том, что цинское пра­вительство проводило, в сущности, протекционистскую полити­ку, но по отношению к иностранному капиталу.
К концу XIX в. в Китае действовало около 600 иностранных фирм, в том числе более 100 промышленных предприятий, пред­ставлявших наиболее современный сектор китайской экономики. Это были верфи, доки, шелкопрядильные, ткацкие, маслобой­ные, газовые, чаеперерабатывающие заводы и т.д. Кроме того, иностранцы 'занимали серьезные позиции в сфере современных финансов, транспорта, связи.
Мировой рынок, иностранное предпринимательство на про­тяжении второй половины XIX в. все интенсивнее и глубже про­никали в структуры китайской традиционной экономики. С 60-х гг. Север, с 70-х гг. провинции бассейна Янцзы, в 80-е гг. юго-за­падные, а с конца XIX в. и северо-восточные регионы Китая ока­зываются периферийным элементом мирового рынка. Разуме­ется, эти процессы свидетельствовали о том, что традиционный Китай постепенно становился «полукапиталистическим», одна­ко степень вовлеченности китайской экономики в мировые хо­зяйственные связи и в первое десятилетие XX в. оказалась срав­нительно незначительной.
В целом становление капитализма в Китае (впрочем, как и в других полуколониальных и зависимых странах, превратившихся в периферию мирового капиталистического хозяйства) отличалось рядом существенных особенностей по сравнению с классическим течением этого процесса в истории европейской цивилизации. Здесь не столько происходило вытеснение менее развитых форм буржу­азного предпринимательства более современными, сколько одно­временный рост и наиболее архаических (элементарные формы мануфактуры), и самых развитых его проявлений (крупная фабри­ка, основанная на использовании современных машин).

341

Причем в сфере технологически наиболее совершенной инду­стрии монопольные позиции принадлежали традиционному го­сударству и иностранному капиталу. Это объективно ставило за­рождающуюся национальную буржуазию в ситуацию конфликта как с устоями деспотической государственности, так и с коло­ниальными державами Запада, являясь источником проявления китайского национализма. В отличие от традиционной ксенофо­бии этот национализм стремился (соединить призыв к возрожде­нию независимого и могущественного Китая с идеалами модер­низации, понимаемой как перенесение на китайскую почву не только современных индустриальных отношений, но и социальных и политических порядков.
Неизбежным историческим парадоксом складывающейся си­туации было то, что объединение на основе современного рынка и современных форм политической организации было возможно в результате распада прежней политической системы, зиждив­шейся на скрепляющем общество единстве, обеспечиваемом «вос­точным» деспотизмом. Правившая в Китае маньчжурская динас­тия объективно не была заинтересована в быстром экономичес­ком развитии страны, поскольку неизбежным следствием этого стало бы усиление ханьцев и упадок господствующего положе­ния маньчжуров. Ростки будущей дезорганизации этого традици­онного общества содержались в региональном милитаризме, ста­новившемся на протяжении второй половины XIX в. все более влиятельным фактором китайской внутренней политики.

Глава XII
НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА
1. РЕФОРМАТОРСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И КАН ЮВЭЙ
Тридцатилетний оп^гт проведения политики «самоусиления» продемонстрировал, что маньчжурская монархия оказалась не­способной эффективно соединить отстаивание независимости страны и ее модернизацию. Китай все больше приобретал при­знаки полуколониальной страны.
Неприятие достижений Запада, за исключением военн ^1х тех­нологий и производства оружия, характерное для маньчжурских правителей, разделяла и большая часть представителей традици­онного китайского господствующего класса. Шэньши, обязанные своим общественным статусом конфуцианским устоям китайс­кой деспотии, отвергали возможность реформ политических ин­ститутов. Тем не менее в конце XIX в. среди молодежи, получив­Шей традиционное образование и связ^твавшей свое будущее с государственной службой, формируется оппозиционное движе­ние, участники которого приходят к мысли о необходимости не только экономических перемен, технологических нововведений, но и реформ, затрагивающих основы политической системы им­перии. Главн^тм побудительн^тм мотивом, заставлявшим их от­стаивать реформы, осуществление которых могло привести к упад­ку традиционного господствующего класса, частью которого они сами являлись, была необходимость открыть дорогу становлению независимого и процветающего Китая. По их мнению, это б^зло невозможно без более широких заимствований западного опыта в области не только экономических, но также и политических отношений.
Это оппозиционное движение сторонников реформ знамено­вало собой наступление нового этапа в развитии китайского на­ционализма, стремившегося теперь соединить тысячелетнюю тра­дицию Срединного государства с восприятием экономических достижений Запада и его опыта парламентской демократии. К намеченной цели реформаторы полагали возможным прийти пу­тем преобразований политической системы Китая сверху, в ре­зультате реформ, предпринят ^1х самим императором. Их идеал — конституционная монархия, по типу той, что была установлена в Японии после реставрации Мэйдзи.

343

Видную роль в движении реформаторов сыграла группа моло­дых соискателей ученых званий, главным образом выходцев из южных провинций Китая, испытавших наибольшее влияние За­пада. Признанным лидером оппозиционеров был Кан Ювэй (1858—1927), происходивший из семьи гуандунских шэныии. Это был в высшей степени талантливый человек, получивший пре­восходное конфуцианское образование. В возрасте 27 лет он вы­держал экзамены на высшее ученое звание цзиньши. К этому вре­мени его имя было уже широко известно среди шэныии благода­ря целому ряду его работ, посвященных конфуцианству. В своих трудах Кан Ювэй стремился выявить искажения оригинальных текстов, принадлежащих отцу китайской философии, и предста­вить Конфуция одним из первых реформаторов китайской тра­диции. Он считал это необходимым для обоснования возможнос­ти преобразований в китайской империи конца XIX в.
Однако Кан Ювэй не ограничивался лишь изучением истории китайской цивилизации. В не меньшей степени его влекла исто­рия стран Запада, а также ход реформ в других странах Востока, таких, как Япония, Турция. Мимо его внимания не прошли и деяния Петра I, сумевшего, по его мнению, добиться небывало­го усиления мощи России. В одном из своих произведений Кан Ювэй писал: «Государства, вставшие на путь реформ, обрели силу; сохранившие же приверженность прежнему исчезли. Современ­ные проблемы Китая состоят в стремлении опереться на старые установления и отсутствии понимания того, как встать на дорогу перемен».
Кан Ювэй известен не только научными трудами и публицис­тическими произведениями, он был также талантливым препо­давателем, основавшим в начале 90-х гг. школу в Гуанчжоу. Наи­более стойким его последователем и любимым учеником стал Лян Цичао (1873—1929), также происходивший из известной в Гуандуне семьи шэньши. Важную роль в движении за реформы сыграл и Тань Сытун (1865—1898), выходец из Хунани, одарен­ный молодой человек, получивший прекрасное традиционное об­разование и сумевший добиться высших ученых званий еще в юном возрасте.
Озабоченные проблемой восстановления суверенитета Китая, оппозиционно настроенные выходцы из среды политической эли­ты понимали, что ее решение необходимо искать в изучении опыта модернизации зарубежных государств, и тщательно собирали все доступные им сведения об истории и жизни стран Запада. Из­вестным распространителем такого рода знаний был Ван Тао (1828—1897), которого по праву считают основателем современ-