Елена Доброва - Громкие убийства

Нужно сказать, что долгое время Григорий Распутин был своеобразной игрушкой, которой забавлялись петербургские матроны и их супруги.

Однако очень скоро, незаметно для них самих, они сами (не исключая и императорскую чету) превратились для него в послушных марионеток, которыми можно было легко управлять.

По-видимому, Распутин так увлекся своей игрой, что даже порой не замечал тех граней, за которые переходить нельзя. Спустя некоторое время в Санкт-Петербурге стало появляться все больше людей, которые распознали истинный характер царского протеже.

Так, например, в то время навсегда закрылись перед Распутиным двери особняков обеих черногорских княжон. Они же попытались раскрыть глаза на правду и царице. Однако Александра никак не хотела слушать «злобные толки и пересуды, касавшиеся истинного христианина Григория». Милице и Анастасии оставалось только замолчать и покинуть резиденцию императора.

Впервые официальное обвинение Распутина в святотатстве выдвинула Русская церковь. Бывший когда-то духовником, а в те годы занимавший должность епископа Феофан обратился к императрице с просьбой выслушать его наедине. Александра терпеливо выслушала Феофана, который рассказал ей о том, что несколько девушек приходили к нему с жалобами на непристойное поведение Распутина. Однако царица, казалось, вовсе не хотела верить «таким наговорам».

Она тут же велела пригласить Григория. Но на вопросы, приставал ли он к вышеозначенным девушкам, «святой», естественно, отвечал отрицательно. Таким образом, Распутин был отпущен восвояси без должного наказания за свои поступки. Наказать решено было (не без подсказки «святого Григория», разумеется) самого Феофана, который к тому времени уже изрядно поднадоел Распутину своими нравоучениями. В скором времени Феофана по просьбе императора перевели с должности епископа в один из крымских приходов.

Другим непримиримым врагом Григория Распутина стал монах Илиодор. Долгое время они были близкими друзьями. Однако после того как Григорий и Илиодор вместе посетили один из царицынских женских монастырей, где Распутин хватал в охапку молодых монахинь, проходивших мимо, и крепко целовал их, мнение последнего в отношении святости тобольского старца изменилось.

Окончательный разрыв между друзьями произошел после того, как Илиодор узнал о том, что Распутин хотел изнасиловать молодую монахиню. Вскоре Илиодор и епископ Гермоген Саратовский призвали к себе Распутина для того, чтобы тот дал объяснения по поводу случившегося. Распутин, желая выгородить себя, представил им свою версию грязной истории. Затем он якобы раскаялся. С тем монахи и отпустили Распутина восвояси.

Прошло некоторое время. Илиодор и Гермоген и думать забыли о том, что случилось недавно в одном из монастырей. Как вдруг однажды император вызвал их к себе. Спустя несколько дней Гермоген по указу царя Николая II был отправлен в далекий сибирский монастырь. А Илиодора просили уединиться в какой-либо обители.

Однако Илиодор никак не хотел мириться с существовавшим положением вещей. Путешествуя по России, он рассказывал о том, что учиняет Распутин, находясь в привилегированном положении при императорском дворе. Видя в поведении Илиодора личное оскорбление, царь Николай II повелел поймать монаха и заключить его под стражу в монастыре.

Нужно сказать, что Распутин недолго смог открыто пользоваться властью, данной ему императорской четой в награду за исцеление сына.

Уже начиная с 1911 года имя Распутина нередко стало появляться на страницах газет. Причем такие упоминания чаще всего связывались с отрицательным воздействием старца Григория на царя и царицу.

Еще через некоторое время вопрос Распутина приобрел и внутриполитическое значение. Впоследствии Коковцов, занявший кресло премьер-министра после Столыпина, писал: «Сколь бы это ни казалось странным, но вопрос Распутина стал центральным вопросом непосредственного будущего; он не был снят в течение всей моей службы в качестве председателя совета министров».

Убрать Распутина русскому правительству удалось несколько позже, когда на должность премьер-министра был назначен Александр Трепов. Именно он, прежде чем занять министерское кресло, выдвинул императору требование выслать тобольского старца из Санкт-Петербурга. Другим требованием Трепова стало удаление из Думы Протопопова, к которому был благорасположен Распутин.

Вполне возможно, что история Российского государства пошла бы по иному пути, если бы царь Николай II все же выполнил требования Трепова и отлучил от двора «святого». Но в дело вмешалась императрица Александра, которая, видимо, питала к своему протеже самые нежные чувства.

Как бы то ни было, но царь внезапно изменил свое решение снять с должности Протопопова и выслать из города Распутина. Когда же Александр Трепов написал прошение об отставке, Николай II гневно прокричал: «Александр Федорович! Я приказываю Вам исполнять Ваши обязанности с коллегами, которые, я думаю, Вам подходят». На том аудиенция завершилась.

Но полный сил и энергии Трепов не захотел мириться с существованием при дворе двух мошенников: Протопопова и Распутина. Следующим шагом премьер-министра стала попытка дать царскому фавориту взятку. За смещение Протопопова и отстранение от государственных дел Трепов пообещал Распутину предоставить внушительных размеров дом в Петербурге, оплату ежедневных расходов, охранников и в придачу 100 000 рублей наличными. Кроме того, Трепов обещал Распутину не вмешиваться в его духовные дела в обмен на то, что тот не будет вмешиваться в дела государственные.

Однако тобольский старец, взвесив все за и против, ответил Трепову категорическим отказом.

Депутаты Государственной думы, наблюдая за тем, что власть в стране, по существу, держит обыкновенный сельский мужик, сумевший с помощью авантюр войти в доверие к императорской особе, не могли долго терпеть это. Уже в 1916 году все образованные петербуржцы говорили о том, что Распутина необходимо убрать, иначе у России не будет будущего.

В то время одним из наиболее состоятельных людей в Российском государстве считался 29-летний князь Феликс Юсупов. Он был владельцем не только огромного денежного капитала, но и четырех дворцов, находившихся в столице, трех – в Москве, а также общей сложностью 37 имений, расположенных в разных уголках России.