Елена Доброва - Громкие убийства

После этого они втроем спустились в подземный гараж. Там находился еще один террорист – Марио Моретти. Моро предложили залезть в багажник машины, объясняя это тем, что в городе полно полиции и это делается для его же безопасности. Премьер-министр послушно влез в багажник, его накрыли пледом, а через секунду раздался грохот выстрелов, и в грудь заложника вошли несколько пуль. После этого еще один террорист – Антонио Саваста – сел за руль и через несколько минут бросил машину с трупом Альдо Моро на узкой виа Гаэтани, недалеко от двух зданий – ЦК Итальянской компартии и руководства ХДП.

Итальянский писатель Леонардо Шаша написал после гибели Альдо Моро: «Я не думаю, что он боялся смерти. Может быть, боялся такой смерти… Он не был героем, он не был подготовлен к героизму. Он не хотел умереть такой смертью и старался отдалить ее от себя. Но, может быть, в том, что он не хотел умереть такой смертью, было и что-то другое, какая-то забота, навязчивая мысль, касающаяся чего-то большего, чем его собственная жизнь и его собственная смерть… Моро настойчиво повторял, что нужен семье, подразумевая под этим не свою семью, а партию, может быть, страну».

В 1969 году болгарский драматург и диссидент Георгий Марков бежал в Англию. Он был вынужден это сделать из-за преследований, которым подвергался у себя на родине.

Марков осел в Лондоне, женился на англичанке и стал работать на радиостанции «Би-би-си». Передачи болгарского беглеца транслировались в Восточной Европе. Но, поскольку они не имели ярко выраженной политической направленности, у Маркова не было никаких оснований думать, что его журналистская деятельность будет расценена как враждебная по отношению к покинутой родине. Но о том, что он глубоко заблуждался на сей счет, Марков понял несколько позже.

Был обычный день – 7 сентября 1978 года. Марков работал в вечернюю смену. Из-за того, что в городе было сложное положение с автостоянками, он оставил свой автомобиль на другом берегу Темзы. Часам к 7—8 вечера, когда парковки немного освободились, он вышел из офиса радиостанции, чтобы перегнать свой автомобиль поближе к месту работы.

Обходя скопление людей на автобусной остановке, радиожурналист наткнулся на чей-то зонтик и почувствовал боль в ноге. Человек, державший зонтик, извинился, быстро подозвал такси и уехал. Георгию показалось, что у него был иностранный акцент.

Про царапину на ноге Марков больше не вспоминал. Он перегнал автомобиль, вернулся на работу. Завершив свою передачу, он вернулся домой довольно поздно.

На следующее утро на студии раздался телефонный звонок. Звонила жена Маркова, которая сказала, что у мужа высокая температура и на работу он не придет. На радиостанции не придали болезни журналиста особого значения. А его состояние стремительно ухудшалось. Еще через день болгарина доставили в срочном порядке в одну из лондонских клиник.

Врачи никак не могли определить, какая болезнь поразила Маркова. Сам больной высказал предположение, что причиной его недомогания являются происки болгарских спецслужб и что зонтик стал орудием расправы. Хотя это казалось невероятным, врачи вызвали полицию. Но задать хоть какой-нибудь вопрос полицейские не смогли, потому что Марков уже был без сознания. Еще через несколько часов он, не приходя в сознание, умер.

Тотчас же было произведено вскрытие, но патологоанатом не смог сказать ничего вразумительного о причинах смерти. Были взяты образцы пораженной ткани, которые направили на экспертизу в специальную лабораторию Скотланд-Ярда, а также министерства обороны. Но никакого ответа из лаборатории получено не было: результаты исследований оказались засекреченными.

Спецагенты Скотланд-Ярда провели тщательное расследование, изучили все обстоятельства смерти, опросили друзей и коллег Маркова. Полицейские пришли к выводу, что диссидент мог лишиться жизни еще полгода назад. Что же этому помешало? Издатель покойного радиожурналиста Дэвид Фаррер рассказал в полиции, что Георгий как-то поделился с ним тайной. Марков рассказал Фарреру о том, что он встретился неожиданно со своим соотечественником, у которого было рекомендательное письмо от одного из немецких друзей Георгия. После того как мужчины немного выпили, гость признался Маркову: «Я приехал в Лондон, чтобы убить вас. Но этого делать я не буду. Я только получу деньги и тут же скроюсь». При этом Фаррер сказал, что Марков всегда очень серьезно относился к таким угрозам, но не очень верил, что его решатся убить в Лондоне.

Глава восточноевропейской службы «Би-би-си» Питер Френкель подтвердил рассказ Фаррера и сказал, что Марков постоянно опасался за свою жизнь: «Георгий был тем человеком, который определенно боялся, что однажды его могут похитить. Упоминал он и о том, что ему не один раз угрожали».

Видимо, результаты лабораторных исследований оказались такими серьезными, что правительство Великобритании обратилось в болгарское посольство за разъяснениями. Конечно же, болгарские дипломаты назвали такие обвинения в адрес страны абсурдными и отрицали всякую причастность к этому факту их спецслужб. Несмотря на проведенные розыскные мероприятия, полиция так и не смогла найти «человека с зонтиком», поэтому дело о гибели Маркова было закрыто.

По прошествии нескольких лет стало ясно, что смерть болгарского диссидента наступила в результате отравления рицином – высокотоксичным ядом, который вырабатывался из семян клещевины.

Имелся только один человек, который не смирился с тем, что смерть Маркова никто не расследовал. Это была вдова радиожурналиста – Аннабел Маркова. В течение 14 лет она добивалась общественного, гласного расследования причин смерти ее мужа. Но только в 1991 году, уже после падения коммунистического режима в Болгарии, ее усилия увенчались успехом. С большой неохотой и крайней осторожностью новые власти Болгарии признали, что спецслужбы прежнего режима правления причастны к устранению Маркова. Но все попытки привлечь к ответственности непосредственного убийцу так ни к чему и не привели: он бесследно исчез. Скорее всего, его самого уже давно нет в живых.

В течение 1980 года в Сальвадоре в результате разгула как правого, так и левого террора было убито примерно 13—15 тыс. человек. Для сравнения можно сказать, что такое же количество людей погибло в США, но численность населения Сальвадора в десятки раз меньше. Одной из таких жертв стал архиепископ, глава католической церкви Сальвадора Ромеро-и-Гальдамес Оскар Арнульфо.