КОБ - Психологический аспект истории и перспектив нынешней глобальной цивилизации

Семьи были, но они были частью общин. Было и многожёнство, являвшееся ответом общества на более высокие травматизм и смертность мужчин в работах за пределами границ поселений (охота на кабана или медведя, рыбная ловля с челна-однодревки — не самые безопасные занятия) и военных столкновений (о чём дальше): в интересах стабильного развития общины женщины не должны оставаться одинокими и безплодными.

Характер полного спектра трудовой деятельности, обеспечивавшей жизнь общины, и его разпределение по представителям обоих полов были таковы, что премудрая в русских сказках — Василиса, а не некий «Вася», и мама Василисы — Баба Яга. Дело в том, что та часть спектра работ, которая приходилась на долю женщин, протекала большей частью в пределах поселений и была однообразна по своему характеру, вследствие чего многое могло выполняться доброкачественно на основе сформированных привычек-автоматизмов. При ведении таких работ творческий мыслительный потенциал женщин оказывался высвобожденным и мог поддерживать два общественно значимых процесса:

систематическое накопление, осмысление и переосмысление информации, приносимой в поселение разными людьми и выработкой понимания смысла жизни;

матрично-эгрегориальной поддержкой деятельности мужчин за пределами поселения [87].

Последнему в женской составляющей спектра деятельности общинников способствовало также и то, что личностное развитие мальчиков и девочек на пути к человечному типу строя психики протекает по разному — оно идёт навстречу друг другу:

девочки начинают с освоения интуиции и заканчивают овладением разумом;

мальчики начинают с овладения разумом и заканчивают овладением интуицией;

воля осваивается и теми, и другими где-то на середине этого пути (конечно если осваивается) [88].

Именно поэтому в обществе, где человечный тип строя психики в личностном развитии к началу юности не достигается, женщины статистически чаще дают правильные ответы на вопросы типа «надо — не надо» что-либо делать сейчас и в будущем, не умея мотивировать, обосновать решение, а мужчины статистически чаще мотивировано способны объяснить, что и как надо было сделать в прошлом для того, чтобы получилось лучше, чем оно получилось реально [89].

Однако характер той части спектра деятельности (в том числе и ратной), которая приходилась в древности на долю мужчин, был таков, что их внимание и творческий потенциал был вовлечён в те виды деятельности, которыми они занимались непосредственно: размечтайся на охоте на кабана о светлом будущем — и в лучшем для тебя случае кабанчик убежит, а в худшем — ты калека и обуза для общинников; то же касается и войны. Поэтому перед мужчинами возможность подумать о смысле жизни вообще открывалась только, когда они достигали общинно признаваемой старости или вследствие полученных увечий или иных нарушений здоровья не могли вести трудовую и ратную деятельность за пределами поселения. Женщина же могла, сидя за прялкой или за ткацким станом, мечтать о будущем, а поскольку мысль материальна, то если она мечтала в открытом жизни настроении, то течение жизни отзывалось её мечте.

Обусловленность жизни всякого индивида благополучием общины в целом выражалась и в самоотверженности в защите общины и других общинников персонально вплоть до самопожертвования в реальном деле, а также в признании за руководством не только права, но и обязанности жертвовать людьми в реальном деле (т.е. посылать их на верную смерть) в тяжёлых ситуациях в интересах сохранения жизни общины.

Та область жизни общества, которая ныне иногда именуется «кризисный менеджмент», вследствие того, что признаётся отличие принципов, на основе которых организовано повседневное нормальное управление, и принципов, на основе которых действуют «кризисные менеджеры», — ещё одна ипостась проявления Русского духа. Она имеет много общего как в аспекте обороны от агрессии, так и в аспекте преодоления воздействия стихийных бедствий. В обоих вариантах действия укладываются в понятие «защищать Родину».

«Защищать Родину» — включает в себя и принимать первый бой по своей инициативе под свою ответственность, когда все (включая и высшее руководство) «спят» или дезорганизованы, а агрессор имеет подавляющее превозходство и нагло прёт; и если не принять и не выдержать первый бой, то потом Родину как воплощение Правды Божией не вынести в будущее из самых страшных катастроф, в которые она попадает изключительно потому, что люди, в ней живущие, уклоняются от Правды Божией. То же касается и стихийных бедствий.

Выход из катастроф начинается с мобилизации ресурсов и создания стратегической обороны. В Русском духе — духе (эгрегоре) многонациональной Русской цивилизации эту задачу на протяжении всей памятной истории решает специфическое ядро эгрегора преодоления катастроф (включая и военные катастрофы), которое принимает управление делами на себя в результате краха всякого иного управления и самоуправления в обществе.

Алгоритмика этого узкоспециализированного ядра эгрегора преодоления катастроф носит характер анализа отношений и управления через отношения внешними по отношению к ядру процессами. И это ядро кроме заданности цели «непре­клон­но защищать Правду Божию и Родину» почти что не имеет какого бы то ни было иного содержания.

Вследствие того, что это ядро почти что не имеет содержания, оно, объективно пребывая в эгрегоре Руси, обладает двумя специфическими свойствами:

оно почти невидимо, поскольку выявление отношений (тем более не активизированных) — дело более тонкое, нежели выявление и анализ содержания;

его алгоритмика легко стыкуется с алгоритмикой иных эгрегоров, управляя их содержанием в соответствии со своей очень простой системой основных управленческих категорий, которые можно охарактеризовать так:

воздействующая на Родину опасность: в истории это большей частью — враг-завоеватель, а так же тупые (в смысле бездумные) орудия врага или помехи;

факторы, власть над которыми устраняет как саму опасность, так и воздействие её поражающих факторов: в случае военных действий это — объекты и субъекты врага, утрата которых делает для него войну неприемлемой;

то, что не представляется возможным защитить в процессе преодоления катастрофы: в случае военных действий — «трава на поле боя»;

ядро устойчивости эгрегора преодоления катастроф — координаторы и специалисты: по отношению к военным катастрофам это — воины поля боя, оружейники и прочий тыл, руководители фронта, руководители тыла, координаторы фронта и тыла [90];

ресурсы (включая и людские), подлежащие мобилизации и изпользованию в процессе устранения опасности и воздействия её поражающих факторов: в случае войны — все средства воздействия на врага и его подавления и уничтожения;