Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Так все государственное устройство Исландии составлял союз свободных общин для защиты свободы, закона и права.

Переселения на острове Исландия происходили в то время, когда государственное устройство, обычаи и нравы еще сохраняли свой первобытный, древнесеверный дух, когда почитались те же самые божества, которые переселились со скандинавами на север. Оттого-то государственный быт Исландии мы можем считать верным подражанием скандинавскому; в те времена, еще чуждые отвлеченных философских понятий, переселенцы не могли принести с собою в новое отечество других правил, обычаев и понятий, кроме тех, которые на родине они наследовали от предков, особливо когда переселения совершались с той целью, чтобы сохранить древнюю независимость и свободу.

Старинные законы Швеции представляют несомненные признаки того, что основанием древнейшего государственного быта Скандинавии были племенные и родственные связи. В детстве народов и государств члены родов и семейств не так далеко расходятся в разные стороны, как бывает в наше время, чтобы посвятить себя разным занятиям общественной жизни: они большою частью жили вместе, и все вели одинаковый образ жизни. Так образовались первые простейшие общества.

Римские писатели замечали у древних германцев, что их военные дружины составлялись по родственным связям [245]и что всякий отряд состоял из сотни воинов, [246]если воинский порядок требовал какого-либо разделения войска. Естественно, что в каждый отдельный отряд собирались воины, соединенные взаимным родством. Вместе переносившие труды и нужды, они остались неразлучными, когда променяли бродячую жизнь на постоянную в стране, избранной для поселения. Эти военные отряды, образовавшиеся среди опасностей войны, в постоянном отечестве обратились в мирные общины, для защиты своей земли, собственности и прав. От того происходит первоначальное разделение Скандинавии на хундары, или херады: [247]так назывались участки земли, занятые каждым поселившимся отрядом. Но как эти отряды сначала состояли из сотни или более домохозяев, то и участок земли, заселенный каждым отрядом, получил название херада (от Наег — сотня), или хундар. [248]Долг взаимной помощи, требуемый воинскою дружбой, обратился в естественную обязанность общими силами сохранять безопасность и тишину в занятой земле: херад сделался обществом, целью которого была защита жизни и собственности.

Религия составляла главную связь между этими маленькими государствами. Нужда в безопасности и взаимной защите, непостоянная и преходящая, не была достаточною, чтобы упрочить бытие таких обществ. В детстве народа власть закона немного может сделать с людьми, из которых каждый имеет свою собственную волю, во всех случаях поступает независимо и сам старается помогать себе. Но эти самые люди, так много полагавшиеся на свой меч и свою храбрость, питали великий страх к Высочайшему Существу и невидимым силам, которые, по их мнению, управляют природою и располагают участью людей. Эта вера в мироправление богов, естественно, привела к понятию о божествах-хранителях. Им оказывали почтение, им приносили жертвы в рощах, на горах, в храмах, чтобы призвать на себя их покровительство, укротить их гнев и узнать их волю. Такие боги-хранители были не одни и те же у всех народов: в древности каждый народ имел свои собственные божества и смотрел на них как на защитников и стражей народного племени.

Понятие о племенном божестве было уже твердым звеном, соединявшим членов племени; оно стало еще сильнее, когда общее поклонение такому божеству присвоено было одному определенному месту, совершалось с торжественными обрядами в общенародном храме, и когда в честь бога отправлялись празднества, в которых принимал участие весь народ, и только один народ. Это сообщало народу особенную личность, вполне согласную с его образом мыслей и чувством; она отличала его от других народов и поселяла в нем народный дух.

Во время младенчества государств религия вносила в общество то единство, которое основывалось не на внешних случайностях, но имело начало в глубине человеческого духа. Потому все древние законодательства носят отпечаток религиозный; грубая сила свободных людей могла укрощаться только одними велениями богов; ничто так не возвышало душу и не делало ее восприимчивее к высшей образованности, как учение о бессмертии и воздаянии в другой жизни за дела здешней. Так, мудрецы и богатыри древности, превосходившие познаниями своих современников, были в то же время основатели религий, законодателями народов. Власть, которую доставляло им умственное превосходство, они освящали значением прорицателей воли богов. Они заступали на земле их место; они, по общему мнению, были в коротких отношениях с богами. [249]

В древней Скандинавии вся частная жизнь была проникнута религией; все находилось под покровительством богов. Их изображения нередко вырезались на столбиках кресел, на подножиях кроватей и стульев. [250]Многие отцы семейств имели на своих дворах особенные храмы, где, по обычаю предков, с таинственными обрядами, освященными преданием, приносились жертвы хранителям-богам, которых почитали особенно благосклонными к себе. Эти святилища часто бывали очень обширны: высокие частоколы окружали их снаружи; внутренние стены обивались обоями; вдоль стен, на лавках, сидели боги; знатнейшие из них на высоких креслах; все они были в великолепных одеждах, блистали серебром и золотом. [251]Никому не дозволялось входить с оружием в храмы, потому что пред лицом богов человек должен быть безоружен. Всякая нечистота изгонялись из храмов. В них не могли совершаться никакие насилия, ни убийства. Жилища богов почитались столь священными, что разбойники, убийцы и нидинги (бесчестные, трусы) не смели находиться вблизи их. Оскорбивший святыню храма и нарушивший мир и безопасность, которыми пользовались места, посвященные богам, считался величайшим злодеем: [252]его называли Vargr i veum, и с этим именем он нигде не находил безопасности, становился бездомным странником, и жилища Вальхаллы были для него закрыты.

В отчаянном положении и при всех важных предприятиях спрашивали волю богов и приносили им жертвы. По крови жертв заключали о их милости или гневе. Также узнавали их волю посредством метания священных палочек, украшенных ликами богов, — и самые неукротимые воины смиренно покорялись велениям неба

От тех времен сохранились каменные алтари и другие памятники, больше или меньше искаженные; многие из них совсем исчезли, тем более что множество древних храмов обратилось в христианские церкви. Думают, что до переселения асов вовсе не были известны особенные храмы на Севере; всего чаще религиозные обряды совершались под открытым небом, или для того избирались какие-нибудь освященные места. Таковы, по мнению многих, жертвенные камни, еще теперь существующие в Болмсе, Смоланде, в Скании и других местах Швеции. К числу таких древних святилищ весьма вероятно причисляют встречающиеся во многих странах Скандинавии круги или рундели (Rundlar) из камней, очень плотно и тщательно сложенных. Они разной величины, от 10 до 20 аршин в окружности, видом походят на небесный свод и находятся в близком расстоянии одни от других. В их середине заметны явные следы очага, на котором, как на алтарях древних персидских огнепоклонников, вероятно, зажигался огонь, знак первобытного света или творческой силы природы. Встречаются также камни, сложенные в виде четырехугольников, углы которых расположены по странам света, иногда в виде треугольников, в середине которых утверждены также камни. На такие рундели для приношения жертв намекает шотландский бард, Оссиан, рассказывая в своих песнях о «прибытии северного короля Сварана в Ирландию, о его войнах с Кухулином и Фингалом, о кругах Лоды и парящем над ними ужасном духе, о камнях власти, пред которыми клянется сильному божеству северный герой Дутмаруно». Hlod еще и ныне называется «очаг» в хижине исландского крестьянина и употреблялся, по-видимому, в древнейшее время в значении алтаря. [253] Hlаd называют в Исландии место перед домом, которое и теперь выкладывается камнем [254]Археологи с вероятностью предполагали, что Hladir (теперь Lade), прежнее поместье короля Харальда Харфагра, [255]одно из значительных мест для жертвоприношений в Норвегии, получило свое имя от многих находящихся там жертвенных кругов, по которым и ярлы, после жившие тут, назывались Хладе-ярлы. Замечательно, что такие круги, сделанные из земли и камня, и четырехугольники с большими угловыми камнями встречаются на азиатской родине скандинавов, где уже в XII веке обращали они на себя внимание путешественников. [256]