Юлия Пушнова - Клеопатра: История любви и царствования

Лежащие на подлокотниках кресла руки Клеопатры сжались в кулаки. Она приготовилась слушать. «Рим не имеет ничего против тебя лично, царица. Рим возмущен бесстыдным поведением диктатора. Ему прощались бесчинства во время военных походов. Но сейчас все жалеют Кальпурнию. Ведь она не по собственной воле стала женой этого человека, это была лишь политическая игра. Но потом ее любовь стала искренней и чистой. Теперь она вынуждена принимать тебя в своем доме, царица. На чьей же стороне будут люди? Собственно говоря, это участь не одной Кальпурнии и не преступление Цезаря. Эта участь ожидает всех женщин высшего общества, которые не порочны, не развратны, не распущены. Такие честные женщины, как Туллия и Корнелия, вдовы Красса и Помпея. Разве они не были принесены в жертву своими родителями. Жертву чему? Политическим интригам! Таких женщин будут брать замуж, покидать, снова брать, и так из года в год всю их жизнь. Да, да, Клеопатра. Всю жизнь, несмотря на возраст, на добродетель супруга, они будут менять дом, служанок, мужей. Они лишены даже счастья материнства. Их дети остаются в доме мужа, а следующий муж дарит им пасынков, которые часто старше своей мачехи. А потом муж покинет их ради очередной гетеры или вольноотпущенницы». Марк перевел дух и решился поднять глаза на Клеопатру. Она смотрела прямо перед собой в окно на голубое чистое небо, и оно плескалось в ее наполненных слезами глазах.

«Это зло времени, Клеопатра, времени, в котором мы живем. Это неизбежность, возникающая при беспорядках, причиненных великой переменой в цивилизации, которая вот-вот свершится. И каждая женщина отдает ей часть скорби. Но на этот раз общество обвиняет во всем Цезаря. Как будто это он виновен во всеобщем пороке, выставляя свой собственный напоказ».

Марк замолчал. Молчала и царица. Что теперь ждет поэта? Страшная тайная смерть в темном коридоре ночью или смерть от руки убийцы днем на городской улице? Клеопатра встала и медленно пошла к выходу из комнаты, гордо подняв голову, увенчанную тонкой диадемой в виде змеи. У самого выхода она оглянулась: «Благодарю тебя, Марк. Завтра жду тебя утром с новыми стихами. Возможно, приедет Цезарь, и я хочу, чтобы он услышал твои сочинения. Только сочинения, Марк»...

Когда Марк покидал виллу, он услышал из покоев маленького Цезариона голос Клеопатры. Она читала сыну стихи. Не понятно было сразу, читает ли Клеопатра или молится истово, чувственно, вкладывая в молитву всю боль и обиду, накопившуюся в душе:

Нужно было быть человеком, одаренным неутомимым терпением и ловкостью, почти сверхчеловеческим спокойствием и благоразумием, чтобы управлять посреди такой гордости, недовольства, злобы, борьбы честолюбия и противоположных интересов. Власть, месть и усталость неожиданно возбудили в Цезаре жажду славы, желание сравняться с Александром в громадных предприятиях, а сила души побуждала его разорвать цепи законности и желать все более обширной власти. Вокруг него было слишком много нетерпеливых аппетитов, слишком много химерических надежд на невозможную помощь. Процент нищего населения увеличивался самым катастрофическим образом. Значительная часть населения, бывшая средним классом, и простой народ были приведены в отчаянное положение нескончаемым кризисом. Огромная масса восточных рабов, художников и ремесленников была освобождена своими менее богатыми господами, которые, не имея возможности извлекать выгоды из их работы во время кризиса, не имели возможности и содержать их. Бедствия нарастали.

Цезарь избран в четвертый раз консулом. Он отправляется в Испанию, где против него подняли восстание сыновья Помпея – Гней и Секст. Ожесточенное сражение произошло при Мунде. Солдаты Цезаря, измученные бесконечными войнами, страдая от нехватки продовольствия, дрались неохотно, и победа была достигнута ценой очень больших потерь. Вспоминая эту битву, Цезарь говорил: «Раньше я дрался с врагами за победу, на этот раз мне пришлось сражаться за жизнь». В битве при Мунде погибли последние вожди помпеянцев. Только младшему сыну Помпея – Сексту – удалось скрыться. Казалось, что теперь уже не существовало силы, способной уничтожить могущество Цезаря. Утомленные смутами и гражданскими войнами, римляне видели в монархии единственную надежду на установление долгожданного покоя. Трудно даже представить, какие бедствия претерпел Рим за эти годы. Проведенная в городе перепись показала, что из 320 тыс. граждан погибло больше 170 тыс., и это, не считая потерь, понесенных жителями остальной Италии и провинций. Устрашенные римляне склонились перед счастливой судьбой Цезаря и безропотно позволили надеть на себя узду. Победитель уже не довольствовался десятилетними диктаторскими полномочиями. Теперь он получил звание пожизненного диктатора и стал неограниченным властителем Рима.

Покуда Цезарь воевал в Испании, Клеопатра, озабоченная проблемами Египта, решила посетить свою страну. Она надеялась на то, что порядок там могут обеспечить римские легионы, оставленные Цезарем. Однако количество врагов на родине у Клеопатры не уменьшалось. Необходимо было хоть краткосрочное ее присутствие в Александрии.

Вернулась она очень скоро и стала свидетельницей весьма неприятного для нее события.

Вернувшись из Испании, Цезарь стал жаловаться на ухудшавшееся день ото дня самочувствие. Участились эпилептические припадки, которые дали о себе знать после африканской кампании. Цезарь счел необходимым дать себе краткосрочный отдых и удалился в Лавик – одно из своих имений. Там, вдали от Клеопатры и от проблем государства, было составлено завещание, которое 13 сентября 45 г. он торжественно представил жрецам храма Весты. Завещание было абсолютно частного содержания и не касалось ни государственных, ни политических проблем. Консульство и диктатуру Цезарь не мог передать по наследству. Это послужило причиной того, что содержанием завещания никто не заинтересовался. И только для Клеопатры завещание было весьма важным. Его содержание ее не просто интересовало, она очень тяжело пережила то, что содержалось в этом документе. Как она смогла простить? Может быть, потому, что любила и понимала? Может быть, потому, что была царицей и не могла позволить себе открыто выражать чувства? Не было свидетелей ее слез или более резкой реакции на завещание, но...