Иоанн Мейендорф - Введение в святоотеческое богословие

С другой стороны, в эллинистическом понимании сама история как таковая не имела значения. Над мелочами этого мира всегда царила вечная трансцендентная истина. В категориях господствующего платонизма Бог был непостижимым, неизменным, вечным Существом. Он не мог «стать» ничем, а тем более простым смертным человеком, да еще иудеем. Против христианского учения восставал весь снобистический склад ума утонченных греческих интеллектуалов. Да и в самом деле, почему они, духовные наследники Платона и Аристотеля, должны были следовать религии, основанной жалкой кучкой необразованных палестинцев?

Первую попытку объяснить Писание в греческих понятиях сделал Ориген, пользовавшийся своей системой аллегорического толкования, в которой все исторические факты объяснялись как иносказания, повествующие о вечной истине. Аллегорический метод имел почтенную историю и в некоторой степени применялся самим Апостолом Павлом. Труды Оригена, несомненно представляющие огромный интерес и ценность, не решили, однако, всех проблем до конца, и сам Ориген на протяжении всей своей жизни был олицетворением конфликта между греческим разумом и христианской верой, так никогда вполне никем и не разрешенного.

Отцам-каппадокийцам, стремившимся разрешить этот конфликт и достичь синтеза, помимо этого предстояла еще и борьба с арианской ересью, владевшей тогда церковными умами. Согласно учению Ария, Сын Божий был не истинным Богом, а существом промежуточным между Богом и людьми. Арианство было осуждено в 325 году на Никейском соборе, но уже в 335 году на торжественном открытии храма Гроба Господня в Иерусалиме Арий был принят обратно в лоно Церкви, а его главный оппонент Афанасий Великий поехал на Запад в ссылку. В 337 году покровительствовавший арианам император Константин скончался. На смертном ложе его крестил арианский епископ Евсевий Никомидийский. Империю поделили между собой сыновья Константина. Констант, сочувствующий православным, стал править Западом, а покровителю арианства Констанцию достался Восток. В 350 году Констанций стал единовластным правителем всей империи и немедленно учинил повсеместную «чистку» в Церкви, в результате чего почти все православные епископы были отправлены в изгнание. Спас Православие приход к власти императора Юлиана Отступника (361 г.), который восстановил язычество, а всем разновидностям христианства ― по философской широте своих взглядов ― предоставил полную свободу, надеясь также, что междоусобная вражда постепенно уничтожит само христианство изнутри. При нем православные епископы вернулись из ссылки и стали восстанавливать Православие.

Здесь интересно отметить для лучшего понимания атмосферы того времени, что средиземноморский мир был очень мал, и в образованных кругах все были знакомы друг с другом. Так, в Афинском университете в 50-х годах будущие святые отцы-каппадокийцы были коллегами будущего императора Юлиана. Таким образом, отцы Церкви жили среди людей и сами были теми людьми, руками которых творилась история того времени и определялись судьбы будущего.

В период правлений Констанция и Юлиана святитель Афанасий Великий защищал понятие «единосущия», омоусия. Этот термин был единственным небиблейским в Никейском Символе веры. Кроме того, у этого слова была запятнанная репутация ― в 265 году на соборе в Антиохии оно было осуждено как выражающее идею модализма, то есть такого понимания Троицы, при котором Лица рассматриваются всего лишь как «модусы» или «аспекты» единого Бога, а не как реальные личности. Особенную оппозицию понятие единосущия встречало в Антиохии, где богословы были более склонны интересоваться конкретной исторической личностью Христа, отличной от Отца. Однако Афанасий в пылу сражения с одной ересью проглядел уязвимость своей терминологии к обвинениям в другой ереси, модализме. Идея единосущия сделалась пробным камнем разногласий между антиохийскими и александрийскими богословами, и примирить их было первостепенной задачей каппадокийских отцов.

К 370 году за исключением изгнанного Афанасия все восточные епископы были арианами или полуарианами, несмотря на то что в 325 году никейская вера была принята фактически без возражений. Молва говорила, что, когда на соборе в Никее епископы подписывали Символ веры, некоторые из них вместо ομοούσιος, единосущный, написали όμοιούσιος, сходносущий (или подобосущный), добавлением маленькой йоты существенно изменив смысл термина. Но сказано же в Писании: Ни одна йота... не прейдет из закона (Мф. 5, 18)! В действительности среди всех этих бесчисленных восточных ариан были и те умеренные, которые подписали «подобосущие». Они отвергали единосущие не потому, что были настоящими арианами, а потому, что никейская вера казалась им несовместимой с подлинной троичностью лиц: они полагали, что Единосущный Бог не мог быть действительно Троичным. Именно каппадокийским отцам удалось объяснить и точно выразить православное исповедание веры в Единосущного и триипостасного Бога и таким образом привлечь этих умеренных на свою сторону. Это объяснение и истинно творческое развитие богословия каппадокийцами позволило примирить абстрактность греческой мысли с иудейской идеей личного божества и тем самым спасло Церковь. Удача каппадокийцев, или, как их называли, «новоникейцев», свидетельствует о том, что истина не всегда торжествует в результате догматической непримиримости (как в случае святого Афанасия) и что очень часто для смягчения различий и достижения взаимного понимания необходим разумный диалог.

Введенная каппадокийцами терминология создала возможность церковного мира. Церковь признала, что и в период повсеместного арианства таинства продолжали совершаться: ариан, возвращавшихся в лоно Православия, не перекрещивали. Сам Василий Великий защищал именно такую умеренную позицию, ссылаясь на учение о домостроительстве спасения (икономию) и на заботу о «спасении многих».

В 381 году при императоре Феодосии Великом на Втором Вселенском соборе в Константинополе спор о Святой Троице был разрешен окончательно, и православный Никео-Царьградский Символ был признан единственно истинным и законным исповеданием веры в том истолковании, которое ему дали каппадокийцы, то есть совместно с учением о трех ипостасях. Однако страсти на этом сразу не улеглись. Александрия признавала богословие только святого Афанасия и при поддержке Римской церкви отказывалась принять «новоникейство». В Антиохии также царил разлад. Там шла борьба трех церквей: арианской, новоникейской (представлявшей большинство, возглавляемое другом каппадокийцев епископом Мелетием, в окружении которого мы находим тогда еще молодого Иоанна Златоуста) и староникейской (во главе с епископом Павлином). Эта последняя церковь находилась в общении с Александрией и Римом, а Рим в свою очередь отказывался признавать Второй собор и учение о трех ипостасях.