Генри Ли - История инквизиции. том 1

Условия жизни тогдашнего общества, терзаемого постоянными войнами и давимого тяжелой пятой феодализма, были так ужасны, что у простого человека являлась вера в близкое наступление царства Антихриста. Среди впечатлительной массы, доступной самым крайним порывам и суевериям, вспыхнула война между Церковью и ересью, т. е. между силой консервативной и силой прогрессивной; долго длилась эта война, и ни та, ни другая сторона не одержала в ней полной победы.

Ересь первоначально распространялась среди массы простого народа, а уже затем ее принимали люди благородного происхождения; так было в Лангедоке и Ломбардии. Удары, поставившие существование церковной иерархии в действительную опасность, были нанесены людьми темными, проповедовавшими между бедными и угнетенными, которые чувствовали, что Церковь не выполняла своего назначения, видели, что служители ее суетны, понимали, что в ее учение вкралось немало заблуждений.

Ереси, привлекавшие к себе толпы последователей, делились на два разряда: секты, твердо сохранявшие все основные положения христианского учения, но отрицавшие священство; и манихеи, или дуалисты. Почти всегда все сведения о них мы черпаем из сочинений противников ереси; за исключением нескольких вальденских трактатов и служебника катаров, вся литература еретиков погибла. Один инквизитор, объясняя причины успеха ереси, отмечает нравственную грязь духовенства, его невежество и заблуждения, бессодержательность его проповедей, презрительное отношение к таинствам и ненависть, которую питали к нему почти все верующие. Излюбленными аргументами еретиков были гордость, алчность и распущенность духовенства и прелатов.

Все ереси, отрицавшие священство, были направлены против злоупотреблений, при помощи которых духовенство старалось удержать за собой господство над душами верующих. Исходным пунктом всех этих ересей было учение Доната, что таинства оскверняются от прикосновения к ним порочных рук, так что священник, живущий в смертном грехе, не может и не должен совершать никаких таинств. В XII в. Альберо, священник из Мерка близ Кельна, учивший, что принесение бескровной жертвы, совершенное порочным или преступным священником, не имеет силы, был вынужден отречься от своих слов, так как отцы Церкви держались противоположного взгляда; тогда он создал новую теорию, по которой таинства, совершаемые недостойным священнослужителем, приносят пользу тем, кто не знает о недостойном поведении священника. Эта теория была признана еретической. Тогда Альберо предложил доказать справедливость своего учения посредством испытания огнем, но его предложение было отвергнуто: колдовство могло бы здесь доставить торжество ложному учению. В 1230 г. папа Григорий IX постановил, что всякий священник, впавший в смертный грех, временно отрешается от исполнения своих обязанностей в отношении лично самого себя, пока не раскается и не получит отпущение греха; но отправляемые им службы имеют силу, так как он не отрешается от исполнения обязанностей по отношению к другим, если грех его не сделался общеизвестным благодаря его признанию или судебному решению или если он очевиден. Похожего на это учение взгляда еще в 1396 г. держался Иоанн Варенский, священник из Ремуа, но его заставили отречься от своего учения. Альфонс де Спина отметил в 1458 г., что это учение разделяется вальденцами, уиклифитами и гуситами.

Противоцерковные ереси появлялись и ранее. Около 1108 г. на острове Зеланде появился проповедник Танхельм. Он отрицал всю иерархию, начиная от папы и кончая последним священником, учил, что евхаристия (причащение) осквернена прикосновением нечистых рук, и призывал к неплатежу десятины. Центром его деятельности стал Антверпен. Этот город был в то время уже многолюдным, богатым и торговым, но тем не менее в нем был только один священник не пренебрегавший своими пастырскими обязанностями. Население города последовало за Танхельмом. Без труда собрал он войско в три тысячи человек, при помощи которых захватил в свои руки власть в окрестностях. Герцог и епископ были бессильны пред ним. Танхельм с несколькими из своих единомышленников совершил путешествие в Рим, где ходатайствовал о разделении обширной Утрехтской епархии. На обратном пути из Рима он и его спутники были схвачены в Кельне и по приказанию епископа заключены в тюрьму; был созван суд, чтобы судить их. Одни из них оправдались испытанием водой, другие бежали. Трое из последних были пойманы и сожжены живыми в Бонне. Отлученному от Церкви Танхельму удалось добраться до Брюгге, но духовенство добилось его изгнания из города. Верным остался ему только Антверпен, где он продолжал учить до 1115 г., когда один священник размозжил ему голову. Но смерть Танхельма не остановила распространения его учения. Католичество в Антверпене окончательно было восстановлено только в 1126 г. Немного позднее Эон де Этуаль выступил в Бретани с проповедью подобной же ереси. И однажды, пораженный словами писания: «грядущий судить живых и мертвых», он возомнил себя Сыном Божиим. Скоро вокруг Зона образовался кружок поклонников, с помощью которых он начал отбирать у церквей богатства и раздавать их бедным. Папский легат в 1145 г. выступил против этой ереси с проповедью в Нанте. Против еретиков послали войска. Многие сектанты, не отрекшиеся от своей ереси, были сожжены в Алэ, а Эон скрылся в Аквитании. В 1148 г. он явился в Шампань; по распоряжению реймсского архиепископа он и ученики его были схвачены и отправлены на Руанский собор. Здесь раскрылось безумие Эона, и его заключили в аббатство С.-Дени, где он скоро умер. Многие его ученики погибли на костре.

Ереси, появившиеся в начале XI в. на юге Франции, где общественные условия были особенно благоприятны для их распространения, оказались более опасными для Церкви. Нигде в Европе образование и роскошь не достигли такого высокого развития, как здесь. Даже в городах, которые пользовались там широкой свободой и были благодаря торговле очень богаты, жители отличались таким высоким образованием и таким просвещением, каких не было нигде в другом месте. Нигде в то же время в Европе духовенство не относилось так небрежно к своим обязанностям и не пользовалось таким презрением народа. Религиозные убеждения прелатов и дворян были довольно шатки, так что повсюду царила сравнительная свобода в вопросах веры. Ни в одной другой христианской стране евреи не пользовались такими привилегиями, как здесь: они даже могли наравне с христианами владеть землей на льготных условиях; их принимали на государственную службу, и благодаря их административным способностям их охотно брали к себе на службу и прелаты, и дворяне; их синагоги процветали, а нарбоннская еврейская школа была известна во всех еврейских общинах. При подобных условиях даже те кто сохранял религиозные убеждения, легко могли выступить обличителями пороков духовенства.