Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 11

Я мог бы здесь сослаться на известное письмо Ленина на имя Осинского от 1 апреля 1922 года, где он прямо говорит о необходимости применения наемного труда и аренды земли в деревне. Это было в конце XI съезда партии, где широко обсуждался среди делегатов вопрос о работе в деревне, о нэпе и ее последствиях.

Вот цитата из этого письма, представляющего проект резолюции для делегатов партийного съезда:

“По вопросу об условиях применения наемного труда в сельском хозяйстве и аренды земли партийный съезд рекомендует всем работникам в данной области не стеснять налипшими формальностями ни того, ни другого явления и ограничиться проведением решения последнего съезда Советов, а также изучением того, какими именно практическими мерами было бы целесообразно ограничивать крайности и вредные преувеличения в указанных отношениях” (см. Ленинский сборник IV, стр. 396).

Вы видите, до чего глупы и бессодержательны разговоры о “расширении” нэпа, об “отступлении” от Ленина при введении аренды земли и наемного труда в деревне и т. д.

Почему я об этом говорю?

Потому, что люди, болтающие о “расширении” нэпа, ищут себе оправданий в этой болтовне для отступлений перед капиталистическими элементами в деревне.

Потому, что у нас народились внутри партии и около партии люди, видящие в “расширении” нэпа “спасение” смычки рабочих и крестьян, требующие, ввиду снятия чрезвычайных мер, отказа от ограничения кулачества, требующие развязывания капиталистических элементов в деревне... в интересах смычки.

Потому, что против таких антипролетарских настроений необходимо застраховать партию всеми силами, всеми средствами.

Чтобы не идти далеко, сошлюсь на записку одного товарища, сотрудника “Бедноты”, Осина Чернова, где он требует целого ряда облегчений для кулачества, означающих не что иное, как действительное и неприкрашенное “расширение” нэпа. Я не знаю, коммунист ли он или беспартийный. И вот этот товарищ. Осип Чернев, стоящий за Советскую власть и за союз рабочих с крестьянством, до того запутался в крестьянском вопросе, что его трудно отличить от идеолога деревенской буржуазии. В чин видит он причины наших затруднений на хлебном фронте? “Первая причина, - говорит он, - это безусловно система прогрессивно- подоходного налога... Вторая причина-это правовые изменения избирательной инструкции, неясности в инструкции, кого считать кулаком”.

Что нужно сделать для того, чтобы устранить затруднения? “Необходимо, - говорит он, - первым долгом отменить систему подоходно-прогрессивного налога, так, как она есть теперь, и заменить системой обложения по земле, слегка обложить рабочий скот и крупные сельскохозяйственные орудия... Вторая мера, не менее важная, - это пересмотреть инструкцию по выборам, грубее сделать признаки, откуда начинается эксплуататорское, кулацкое хозяйство”.

Вот оно - “расширение” нэпа. Как видите, семя, брошенное Троцким, не пропало даром. Неправильное понимание нэпа порождает болтовню о “расширении” нэпа, а болтовня о “расширении” нэпа создает всякого рода записки, статьи, письма и предложения о том, чтобы дать кулаку волю, избавить его от ограничении и дать ему возможность свободно обогащаться.

По этой же линии, по линии вопроса о нэпе и классовой борьбе в условиях нэпа, я хотел бы отметить еще один факт. Я имею в виду заявление одного из товарищей атом, что классовая борьба в условиях попа в связи с хлебозаготовками имеет будто бы лишь третьестепенное значение, что она, эта самая классовая борьба, не имеет и не может иметь будто бы сколько-нибудь серьезного значения в деле наших затруднений по хлебозаготовкам.

Я должен сказать, товарищи, что не могу никак согласиться с этим заявлением. Я думаю, что у нас нет и не может быть в условиях диктатуры пролетариата ни одного сколько-нибудь серьезного политического или экономического факта, который бы не отражал наличие классовой борьбы в городе или в деревне. Разве НЭП отменяет диктатуру пролетариата? Конечно, нет! Наоборот, НЭП есть своеобразное выражение и орудие диктатуры пролетариата. А разве диктатура пролетариата не есть продолжение классовой борьбы? (Голоса: “Верно!”.) Как можно после этого говорить, что классовая борьба играет третьестепенную роль в таких важных политических и хозяйственных фактах, как выступление кулачества против советской политики во время хлебозаготовок, контрмеры и наступательные действия Советской власти против кулаков и спекулянтов в связи с хлебозаготовками?

Разве это не факт, что во время заготовительного кризиса по хлебу мы имели первое в условиях нэпа серьезное выступление капиталистических элементов деревни против советской политики?

Разве в деревне нет больше классов и классовой борьбы?

Разве это не верно, что лозунг Ленина об опорена бедноту, союзес середняком и борьбес кулаками является в нынешних условиях основным лозунгам нашей работы в деревне? А что такое этот лозунг, как не выражение классовой борьбы в деревне?

Конечно, нашу политику никак нельзя считать политикой разжигания классовой борьбы. Почему? Потому, что разжигание классовой борьбы ведет к гражданской войне. Потому, что, коль скоро мы стоим у власти, ноль скоро мы упрочили эту власть и командные высоты сосредоточены в руках рабочего класса, мы не заинтересованы в том, чтобы классовая борьба принимала формы гражданской войны. Но это вовсе не значит, что тем самым отменена классовая борьба или что она, эта самая классовая борьба, не будет обостряться. Это тем более не значит, что классовая борьба не является будто бы решающей силой нашего продвижения вперед. Нет, не значит.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.