Владимир Орлов - Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения

Говоря о сердце космонавта, нельзя не думать о Коммунистической партии — вдохновенном строителе и ювелире человеческих сердец, укреплявшем нерушимую, как зубцы крепостной стены, кардиограмму космонавта, которую, может быть, стоит высечь на памятном обелиске, чтобы сохранить ее в веках как манифест бесстрашия.

— Все мы с большим удовлетворением восприняли высокую награду, которая была вручена Никите Сергеевичу, — говорили виднейшие ученые, — потому что все мы видели много раз, какое внимание он уделяет развитию ракетной техники и космическим исследованиям, развитию всех других отраслей науки.

Многие герои победы над космосом еще безымянны, но поборники «холодной войны» напрасно будут искать здесь свидетельно растворения выдающихся творческих индивидуальностей в общей массе, якобы имеющее место при социализме. Тут повинен капитализм, его тлетворное соседство.

Ведь самой извращенной природе капиталистического общества в высшей степени свойственно превращать величайшие мирные достижения человечества в тотальные средства уничтожения последнего. А поэтому рискованно открывать даже узкую лазейку в мир советской ракетной техники для изрядно поотставших технически, но пылающих воинственным возбуждением джентльменов, почему-то упорно уклоняющихся от честной программы всеобщего и полного разоружения и нудящих о праве досмотра содержания соседских чуланов и огородов. Потому-то замечательная плеяда героев, обеспечивших завоевание космоса, остается пока безымянной.

Но попробуем все же проникнуть в их характеры, в их душевный мир, разглядеть хотя бы их силуэты.

К. Маркс в подготовительных работах к «Святому семейству» называет мир вещей, созданных человеком, овеществленной психологией. В вещи, созданной человеком, воплотилось его деяние, а в деянии раскрывается характер людей. Да поймут и простят читатели, что публицист обратится ненадолго к методу археолога, восстанавливающего по отдельным свидетельствам материальной культуры черты эпохи и ее людей, и попробует в приметах современной космической техники разглядеть черты наших героических современников!

Современный космический корабль — совершенно небывалая вещь. Ничего подобного не было у нас, нет у наших соседей. Это, может быть, наиболее самобытный из всех итогов научного изобретательского творчества. Тут не отыскать следов влияний и заимствований. В нем кристаллизовалась та могучая сила души, что создала Самофракийскую Нику и Сикстинскую Мадонну — человеческое качество величайшей ценности, как когда-то назвал фантазию Ленин.

Я еще раз убедился в этом, побывав в кабинете Главного конструктора космического корабля, где лицо Циолковского глядит из портретной рамы на изображение спутников, на коричневую грифельную доску с полустертыми иероглифами формул. В волевом облике хозяина и окружавших его помощников угадывались души мечтателей.

Советская космическая ракета занимает немалое место в образной палитре публицистов.

Мне хотелось бы сегодня сравнить ракету и с советом народного хозяйства и с Академией наук. В ее вытянутом ввысь, поразительно легком, при громадных размерах, корпусе соединилась продукция почти всех отраслей советской промышленности, пересеклись направления развития главнейших наук. Для нее создавались и новые отрасли производства, например металлургия жаропрочных сплавов, для нее синтезировались особые виды горючего с необычно высокой калорийностью и необычно высоким удельным весом, создающие при горении то солнечно-яркое пламя, о котором вспоминают все участники запуска космических кораблей. Для нее изготовлялись рекордной точности детали в зданиях-недотрогах, возведенных на антисейсмических фундаментах, потому что проезд грузовика по соседней улице для столь тонкого производства почти равен землетрясению; в белоснежных цехах с постоянством среды столь строгим, что малейший подскок ртути в термометре вызывает такую же тревогу, как внезапное потепление лобика спящего ребенка.

Невозможно закрасить детали ракеты в разные цвета, соответствующие предприятиям и ведомствам, участвовавшим в их создании. Ни в одной палитре не хватило бы ни красок, ни оттенков.

Когда люди начали строить Вавилонскую башню, господь бог, всегда притеснявший новаторов, проявил коварство значительно более тонкое чем его олимпийские коллеги, покаравшие Прометея. Олимпийцы лишили Прометея мощи, приковали его к скале; господь бог смешал языки, помешав отдельным группам строителей координировать действия. Наказание оказалось не менее тяжким, чем оковы на руках Прометея.

Чем выше поднимается башня современной науки, тем все больше специализируются, разнятся языки ее отраслей, тем труднее ученым различных специальностей понимать друг друга. Плодотворный встречный процесс синтеза, координации наук, происходящий в условиях капитализма стихийно, осуществляется в нашей стране планомерно, сознательно, на основе большой организационной работы, опирающейся на фундамент философии диалектического материализма. И это безмерно умножает наши силы.

В самой конструкции ракеты как бы материализовался особый синтетический склад ума, беспрепятственно летящий над ведомственными барьерами, над межами классификации наук, как летят советские космонавты над границами стран и континентов. Здесь воплощен человеческий характер, способный объединять людей разных специальностей, разных склонностей, разных квалификаций в активное творческое содружество, более сложное, чем оркестр, потому что оркестр — это сообщество одних музыкантов.

На строительстве космических кораблей разнообразно и гибко пользуются всемогущим инструментом коллективизма. В сложнейших организмах космических ракет возникают иногда загадочные явления, нуждающиеся в быстром диагнозе. И вот по поводу одной из трудноразрешимых загадок был создан общественный совет, состоявший из сотни работников самых разных специальностей. Было бы наивным представлять этот совет как некое подобие Новгородского веча. То был умно организованный коллектив, разделенный на секции, комиссии, подкомиссии, сплетенные друг с другом, как извилины мозга. И свежая зоркость сотен глаз разрешила затруднения.

В рядах безымянных героев находятся творцы двигателей ракеты. Мощность всех двигателей космического корабля Ю. Гагарина составляла 20 миллионов лошадиных сил. Это значит, что в колесницу советского космонавта впряжено все поголовье лошадей царской России конца прошлого века. И опять-таки в этом сравнении интересно не количественное совпадение, а качественное расхождение. Как известно, даже шесть лошадей в одной упряжке начинают мешать друг другу. Никакой табун лошадей никогда не сравняется мощью с ракетным двигателем.