Петр Столыпин - Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете

Что же касается Нижегородской, Пензенской и Тульской губерний, то там случаев закрытия столовых Московского комитета помощи голодающим и Вольно-экономического общества, арестов и высылок уполномоченных не было. Встретил некоторые препятствия граф Толстой в Пензенской губернии, но путем телеграфных сношений препятствия были устранены. В Ефремовском уезде последнее время встретили препятствия тоже члены Вольно-экономического общества, но опять-таки ввиду того, что некоторые из лиц, занимавшихся открытием столовых, были привлечены к ответственности на основании 1035 статьи уложения. Затем в Витебской губернии был случай, когда некий М. Н. фон Ренненкампф, член Вольно-экономического общества, обратился в губернское присутствие и там ему были даны все сведения, которых он требовал относительно частичного недорода. Он выехал на место и приступил к устройству столовых; оттуда он выехал за недостатком средств на поддержание столовых.

На будущее время я должен сказать, что ни местные организации, ни вообще частные люди не только не будут встречать каких-либо препятствий со стороны местной власти, но найдут всегда полное сочувствие в этом деле крайней необходимости. Мне кажется, насколько нелепо было бы ставить препятствия частным лицам в области помощи голодающим, настолько преступно было бы бездействие власти по отношению к лицам, прикрывающимся благотворительностью в целях противозаконных. Затем, если Государственной думе до издания законопроекта об ассигновании средств на помощь и обсеменение в нынешнем году желательно выслушать дополнительные объяснения, то их могут дать лица, ближайшим образом ведающие этим делом в Министерстве внутренних дел и присутствующие здесь в зале *.

Я вхожу на эту трибуну не для того, чтобы ответить на те речи, которые выслушал здесь *. Я внесу только маленькую поправку. Один из ораторов, речь которого я слушал с большим интересом, сказал, что министр внутренних дел заявил о том, что весь план всех действий и данные по предстоящему бедствию уже разработаны в Министерстве внутренних дел. Я же сказал, что все числовые сведения с мест, все цифры, которые понадобятся, нами собираются и будут скоро собраны; затем я указал на то, что вопрос о том, какая нам предстоит кампания и сколько потребуется на нее миллионов, будет внесен в одно из ближайших заседаний Думы.

Речь князя Львова * глубоко меня заинтересовала — она относится к тому времени, когда продовольственная кампания прошла благополучно. Теперь, конечно, все мысли Министерства внутренних дел обращены к тому, чтобы нынешнюю кампанию провести насколько возможно благополучнее, то есть чтобы голодные были насыщены, поля обсеменены и чтобы к этому делу привлечь все живые общественные силы на местах, которые этому делу могут помочь. Затем, что касается нападок на те препятствия, которые встречали лица, работавшие в нынешнем году, то я должен напомнить, что мы переживали такое время погромов, страхов... (шум), что и наличность препятствий может быть легко понята. Затем скажу еще относительно тех лиц, которые, входя на эту трибуну слева, заявляли, что они не обладают ни самомнением, ни самообольщением; я скажу на их клеветы, на их угрозы, на их... (шум, крики: довольно!), на их угрозу захвата исполнительной власти (шум, крики: довольно!), что министр внутренних дел, носитель законной власти, им отвечать не будет... (шум, крики: довольно! Белосток! Погромщик! Довольно! Долой!).

Один из членов Государственной думы обратился ко мне с вопросом о том, могу ли я дать немедленное объяснение по нареканию, которое только что было высказано в Государственной думе *. Я должен сказать, что по этому поводу вчера вечером я получил по телефону сообщение от петербургского градоначальника. Он сообщил мне об этом печальном факте, и мною, конечно, были сейчас же приняты меры для того, чтобы этот факт был расследован, для того, чтобы он был для меня вполне ясен. Затем сегодня, в представленной мне суточной ведомости о происшествиях, он подробнее несколько описан. Но мне кажется несомненно, что министр внутренних дел может давать разъяснения и вступать в объяснения с Государственной думой только после того, как он будет вооружен совершенно беспристрастными фактами, когда события получили в его голове полную ясность и сложились из определенных слагаемых. Только тогда он будет в состоянии объяснить Государственной думе то, каким ему это событие представляется. В настоящее время я могу только удостоверить, что лицо, стоящее во главе управления внутренних дел, которому подчинена полиция, несомненно, примет все меры к тому, что, если окажется, что действие было преступное и незаконное, последствием этого было бы взыскание, как это и должно быть по закону. Думаю, что Государственная дума не будет от меня теперь требовать более подробного объяснения, так как несомненно, что та версия, в которой мне было представлено дело, несколько расходится с той версией, которая была представлена здесь. Таким образом, всякие объяснения с моей стороны были бы по необходимости теперь неполными, вследствие невыясненности еще события, вызвали бы только страстность прений, разожгли бы еще более страсти, тогда как в этом деле нужно спокойствие, необходимо проявить власть законную... (шум и крики) *, а не действовать под влиянием страстей *.

Я должен заявить, что министр финансов может завтра прибыть в заседание только после перерыва, так как у него завтра всеподданнейший доклад. Так что если присутствие министра финансов является нужным, что, по моему мнению, необходимо, то я ходатайствовал бы о назначении продовольственного вопроса на после перерыва *.

Перед началом совместной с Государственной думой деятельности * я считаю необходимым с возможною полнотою и ясностью представить созванному волею Монарха законодательному собранию общую картину законодательных предположений, которые министерство решило представить его высокому вниманию.

Но прежде чем перейти к изложению существа отдельных законопроектов, прежде чем попытаться осветить руководящую идею правительства, я не могу не остановить внимания Государственной думы на положении, которое займет правительство по отношению к вносимым им законопроектам. Я разумею существо и порядок их защиты.

В странах с установившимся правительственным строем отдельные законопроекты являются в общем укладе законодательства естественным отражением новой назревшей потребности и находят себе готовое место в общей системе государственного распорядка. В этом случае закон, прошедший все стадии естественного созревания, является настолько усвоенным общественным самосознанием, все его частности настолько понятны народу, что рассмотрение, принятие или отклонение его является делом не столь сложным и задача правительственной защиты сильно упрощается.