Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

В 1924/25 учебном году в Военной академии РККА впервые начались занятия на кафедре «Ведение операций».

Тухачевский, являвшийся главным руководителем по стратегии, читал цикл лекций «Вопросы высшего командования », который был своего рода теоретическим обоснованием официального Руководства для командующих армий и фронтов, утвержденного М. В. Фрунзе в 1924 году. На его основе был также создан сборник «Армейская операция.

Работа высшего командования и полевого управления»38 с изложением сути последовательных наступательных операций, теоретических и практических вопросов их подготовки и ведения. Труд широко использовался в учебном процессе до начала 1930–х годов39. 26 сентября 1924 года Тухачевского включили в состав комиссии по выработке новой организационной структуры центрального военного аппарата. Но доминантой его деятельности оставалось международное сотрудничество.

В августе 1925 года группа высокопоставленных офицеров рейхсвера впервые присутствовала на маневрах Красной армии, открыв тем самым новое направление сотрудничества — взаимное участие наблюдателей на учениях армий обеих стран. Немецкие офицеры прибыли в Советский Союз в штатском под видом «германских рабочих–коммунистов »40. Почти в то же время группа красных командиров под видом «болгар» прибыла в Германию и присутствовала на осенних маневрах рейхсвера. Делегацию возглавлял Тухачевский, к тому моменту—член РВС СССР, заместитель начальника Штаба РККА Краскомы присутствовали на тактических занятиях отдельных родов войск, участвовали в «общих маневрах», где были представлены генералу фон Зекту41. Вернувшись, Тухачевский отчитался о поездке.

Из доклада заместителя начальника Штаба РККА М. Н. Тухачевского в Реввоенсовет СССР о результатах изучения Рейхсвера во время осенних маневров 1925 г.

«3 октября 1925 Состав и политическая характеристика Германское командование очень хорошо следило за тем, чтобы мы не вступали в общение с солдатами. Было установлено и тайное наблюдение. Так, например, во всех группах шоферы, как мы убедились, понимали по–русски, но отрицали это. Лишь с офицерами можно было говорить открыто.

Вследствие того, дать исчерпывающую картину политического состояния Рейхсвера для нас затруднительно.

Дисциплина в солдатской массе твердая и глубоко засевшая. Грубого обращения с солдатами со стороны офицеров я не замечал, со стороны же унтер–офицеров видел. Солдатский состав в подавляющей массе совершенно молодой, благодаря различного рода обходам 12–ти летнего срока службы. Одиночное обучение выдающееся…

Офицерский состав почти сплошь состоит из кавалеров ордена «Железного креста». Только молодые лейтенанты не были на войне.

Бросается в глаза громадный процент аристократов среди офицеров как строевых, так и генерального штаба, чего, по отношению к генштабу старой германской армии не было. Принадлежности к той или другой партии выяснить не удалось»42.

Тухачевский констатировал:

«Упадок духа влечет за собой бездушное отношение к военнонаучным вопросам. Германские офицеры, не исключая и большей части генерального штаба, ничего не читают, кроме уставов…Отношение населения к Рейхсверу с каждым годом улучшается и интерес к военному делу повышается. На маневрах войска сопровождаются тысячами народа из города и деревни»43.

Общие выводы, сделанные им по результатам командировки осторожно оптимистичны. В них не только оценка немецких вооруженных сил, но и политической ситуации, и перспектив сотрудничества:

«В общем положение германской армии чрезвычайно тяжелое в силу ограничений Версальского мира. Это положение отягощается упадком духа германского офицерства и падением интереса в его среде к военному делу. Отдельные роды войск германской армии стоят на достаточной высоте, но редко превышают средний уровень. Только в деле дисциплины, твердости и настойчивости, в стремлении к наступательности и четкости немцы имеют безусловно большое превосходство и над Красной Армией и вероятно над прочими.

В деле организации двухсторонних учений в деле штабной работы мы можем и должны многому поучиться у Рейхсвера. Четкость занятий, заблаговременная подготовка их, продуманность, — все это делает полевые занятия германской армии гораздо более интенсивными, чем у нас, несмотря на короткий срок, в течение которого они имеют место (4 — 6 недель). На эту сторону дела нам необходимо обратить особое внимание и многое позаимствовать…

Германские офицеры, особенно генерального штаба, относятся одобрительно к идее ориентации на СССР. В начале об этом говорилось, но довольно глухо, а при прощании — немцы старались внушить нам мысль о том, что они считают нас своими неминуемыми союзниками и что это является единственной их надеждой для выхода из того безвыходного положения в котором они сейчас находятся.

Насколько искренне все это — трудно судить»44.

Первый секретарь полпредства СССР в Германии А. А. Штанге по итогам этого визита писал в дневнике от 19 сентября 1925 года:

«Тухачевский… отметил важное значение, которое имеет более детальное ознакомление представителей обеих армий. Он указал, что сейчас он и его коллеги присутствовали, так сказать, на экзамене, но они не видели еще своих германских товарищей в повседневной жизни и работе»45.

И далее Штанге подчеркнул:

«Я должен, во–первых, отметить, видимо, совершенно искреннее удовлетворение, вынесенное как из поездки германских представителей в СССР, так и из посещения Германии нашими товарищами.

Полковник и майор (руководители с немецкой стороны. — Ю. К.), оба рассыпались в комплиментах по адресу наших товарищей, искренне удивляясь их эрудиции даже в отношении немецкой военной литературы. Должен добавить, что внешнее впечатление, которое производили прибывшие товарищи, было действительно великолепно. Они держали себя с большой выдержкой и тактом, причем в то же время не чувствовалось абсолютно никакой натянутости.

Немцы, приехавшие из СССР, в полном восторге от оказанного им там приема»46.

Принимающая сторона также осталась довольной.

«Снова были советские офицеры для наблюдения маневров. Во главе делегации был 30–летний… Михаил Николаевич Тухачевский.

Русские офицеры в основном хорошо говорили по–немецки и удивительно хорошо знали военную историю. Они все изучали произведения Клаузевица. С М. Н. Тухачевским мы превосходно понимали друг друга. Он предложил мне когда–нибудь встретиться в Варшаве»,47 — записал полковник К. — Х. Штульпнагель, провожавший советских «гостей».

Варшава для Тухачевского, похоже, по–прежнему оставалась идефикс.

Первым и наиболее важным с точки зрения подготовки кадров и перспективы ведения войны военно–учебным центром рейхсвера на территории СССР стала авиационная школа. Официальное соглашение о ее создании было подписано в Москве 15 апреля 1925 года. Причем, к этому готовились заранее — еще в 1924 году распоряжением руководства РККА была закрыта только что организованная высшая школа летчиков в Липецке: на ее базе началось создание германской, замаскированной под авиаотряд Рабоче–Крестьянского Красного Военно–Воздушного Флота48. Организация и управление ею были отданы немцам и подчинялись единому плану подготовки летного состава рейхсвера, разработанному в 1924 году штабом ВВС в Берлине. Обучение там проходили и советские, и немецкие летчики. Уже в 1926 году Сталину был подготовлен доклад о первых позитивных для советской стороны результатах деятельности авиашколы. В полную силу она начала работать с конца 1927 года. С этого времени в Липецке проводились интенсивные испытания новых боевых самолетов, авиационного оборудования и вооружения.