Войтех Замаровский - Тайны Хеттов

Впрочем, когда мы говорим «эпизод», то не собираемся сказать «второстепенное событие» — исключение в перспективе дальнейших событий. Еще в тот же день (эта дата — 17 ноября — стала сейчас Международным днем студенчества) Грозный услышал по радио, что чешские высшие школы на три года закрываются. Они остались закрытыми до конца оккупации.

В концентрационном лагере, называвшемся «протекторатом», Грозный замкнулся в своем кабинете. Но не без протеста.

После закрытия высших школ он не мог прочитать свою вступительную ректорскую лекцию. «И все-таки лекция состоится! Если не в университете, так рядомс университетом!»;

В качестве темы Грозный выбрал «Древнейшее переселение народов и проблемы протоиндийской цивилизации». Нельзя сказать, что для осени 1939 года это была самая привлекательная тема. Грозный, однако, решил прочесть свою лекцию в крупнейшем пражском лекционном зале, в главной аудитории Городской библиотеки, и привел на объявлении свой ректорский титул. Зал был переполнен, точно так же как и при повторном чтении лекции. В оценке ее пражане удивительно единодушно сошлись во мнении с немецкими оккупантами: «Это был демонстративный жест».

Само содержание лекции при всей ее научной конкретности было не менее демонстративным. Грозный подчеркнул в ней преходящий характер завоевательных успехов, особо отметил историческую роль семитов в создании основ человеческой культуры, на ряде примеров продемонстрировал бессмысленность учения о высшей и низшей расе и даже не удержался от язвительного указания на то, что «свастика» представляет собой характерную часть семитского орнамента… Его актуальные намеки были столь тщательно обоснованы документами четырех-пяти тысячелетней давности, что лекция эта вскоре после ее прочтения могла появиться в свет и в печатном виде — разумеется, без многих замечаний на злобу дня.

Значение ректорской лекции Грозного не исчерпывалось, однако, этими внешними — и, можно сказать без колебания, политическими — моментами. Не меньший интерес вызвала как в научном мире, так и среди широкой общественности сама ее суть.

Прежде всего Грозный предложил здесь всеобщему вниманию результаты своих многолетних разысканий, предпринятых с целью установить прародину важнейших древних народов (в том числе и хеттов). Затем он сформулировал свои взгляды на время и направление первого известного нам «великого переселения» народов. И, в-третьих, сообщил, что в своем изучении памятников древнейшей цивилизации на берегах Инда он продвинулся так далеко, что может предложить — хотя и с оговорками — первый опыт прочтения письма древних протоиндийскихнародов и определить их расовую принадлежность.

О чем здесь шла речь? В бассейне Инда, в районе Мохенджо-Даро («Города мертвых») и Хараппы с половины прошлого столетия стали находить необычные печати и амулеты, стиль которых приводил ученых в недоумение: никто не мог определить, какой из известных древних народов их создал. Это были настоящие миниатюрные произведения искусства — прямо-таки реалистические изображения быков, тигров, человеческих фигур, деревьев — с орнаментом, который, вне всяких сомнений, был не только орнаментом, но и письмом! С первого взгляда было ясно, что это памятники древней культуры, хотя деревенские девушки носили их на шнурке вокруг шеи вместе с яблонецким жемчугом.

Протоиндийские печати с иероглифическими надписями, до сих пор не поддающимися дешифровке. Предлагаемые Грозным толкования: для первой надписи — «Человек-бык Энкиду сражается с рогатым тигром, печать Сиа», для второй надписи — «Печать большого дома с горбатым быком Брахми» — ошибочны

Наука очутилась перед новой загадкой. Индийские и английские археологи приложили немало усилий, чтобы найти местонахождение этих печатей и амулетов. Ученые предчувствовали, что кроме них найдут там еще и многое иное, — и не ошиблись!

В Хараппе в 1921 году начал вести раскопки индиец Рай Бахадур Даджа Рам Сахми. Вскоре он выяснил, что кто-то копал тут до него — английская строительная фирма брала отсюда щебенку для строительства железной дороги из Карачи в Лахор. Следовательно, Хараппу, этот древний город, постигла такая же участь, как и Вавилон Навуходоносора, из руин которого даже в нашем столетии население окрестных деревень таскало кирпичи для постройки своих домов и хлевов. Несмотря на это, находки — печати, терракотовые статуэтки, керамика и остатки зданий — были столь богаты, что еще в 1926–1934 годах здесь успешно продолжал вести раскопки Мадху Саруп Вате.

Другой индийский археолог, Р.Д. Банерджи, раскопал в 1922 году на холме Мохенджо-Даро буддийский храм с монастырем, относящийся к первому веку до нашей эры. При этом он натолкнулся на значительно более древние культурно-исторические слои и пригласил для консультации сэра Джона Маршалла, возглавлявшего тогда все британские археологические работы в Индии.

Маршалл осмотрел местность и заявил, что сам будет вести здесь раскопки. Он вел их пять лет, потом — до 1931 года — их продолжал его земляк Э.Д. Маккей. Результатом их трудов было открытие новой, дотоле неизвестной культуры в области реки Инд — индийской параллели к великим шумеро-вавилоно-ассирийской и египетской культурам, возникшим примерно за тысячу лет до нее в долинах Евфрата, Тигра и Нила.

Когда были сняты тысячелетние наносы, под которыми был погребен «Город мертвых», открылись огромные прямые проспекты, идущие с востока на запад; строго под прямым углом их пересекали улицы, ведущие с севера на юг. Общие очертания города не оставляли ни малейших сомнений в том, что строился он по точному, заранее установленному и неукоснительно выполняемому плану. Проспекты и улицы окаймляли великолепные здания, построенные из обожженных кирпичей — самых древних в истории человечества обожженных кирпичей, на которые только натыкалась кирка археолога. В первом или втором этаже почти каждого дома была ванная, сток от которой вел в городскую канализацию, проложенную под мостовой. Одним из самых больших зданий были роскошные общественные бани; особенно основательно построены круглые кирпичные колодцы, на их краях до сих пор видны глубокие выемки от веревок, на которых спускались ведра. И что самое интересное: хотя Маршалл и Маккей вели раскопки почти десять лет, они не нашли ни одного здания, о котором можно было бы с уверенностью сказать, что ото древний храм! Хараппа была менее благоустроенной, храмов в ней тоже не нашлось, зато были найдены большие общественные склады, главным образом зернохранилища.