Федор Капица - Тайны славянских богов. Мир древних славян магические обряды и ритуалы. Славянская мифология христианские праздники и обряды

Между этими трудами простирается огромная временная дистанция, отражающая непростую эволюцию взглядов на отечественную культуру. До середины XIX века народную культуру считали чем-то низменным, грубым, нелепым, недостойным внимания образованных людей. В последующем она становилась объектом восторженного поклонения, и лишь с середины XIX века можно говорить о начале ее научного изучения.

Все это время шла неустанная, кропотливая, внешне незаметная работа по собиранию, фиксации и изучению сохранившихся памятников прошлого. Процесс накопления материала отражался в появлении значительных научных трудов. Среди них необходимо отметить книги А. Е. Афанасьева, Е. В. Аничкова, А. Н. Веселовского, П. Н. Богатырева, Д. К. Зеленина, А. А. Потебни, В. Я. Проппа и многих других.

На основе проведенной работы и оказывается возможным создать достаточно полное представление о славянском язычестве. Таким образом, то, что мы понимаем под словами «древнерусская мифология», на девяносто процентов реконструкция, и уже поэтому она предполагает большую долю условности. Но это научная реконструкция, ибо она основана на законах развития человеческой культуры и подтверждается сопоставлением фактов.

Количество достоверных первоисточников — обычно ими являются пересказы древнейших текстов православными авторами — ограничено. Они так часто используются исследователями, что отдельные материалы, относящиеся к тому или иному персонажу, стали своего рода «общими местами», повторяющимися в большинстве изданий на данную тему. В ряде случаев авторы словарей и справочников по славянской мифологии основываются на сведениях, почерпнутых из работ XIX века, не отдавая себе отчета в том, что они в основном устарели много десятилетий назад. Не учитывается, что накопленные за последующие годы материалы, в том числе содержащиеся и в зарубежных исследованиях, привели к пересмотру многих оценок и точек зрения. Не всегда вводятся новые факты, полученные в результате сравнительных исследований.

Компенсируя недостаток сведений, некоторые авторы добавляют к ним собственные предположения и дополнения, не заботясь об их подтверждении фактами. Часто исследователи соединяют сходные факты, не принимая во внимание того, что они относятся к разновременным явлениям.

Следует сказать и о преднамеренных мистификациях. Они начали появляться в русской культуре еще в первые десятилетия XIX века, почти одновременно с развитием отечественной этнографии. В то время ими старались «компенсировать» отсутствие реальных научных фактов. В XX веке начали «открывать» неизвестные памятники. К ним можно отнес-^ ти публикацию печально знаменитой «Велесовой книги». Хотя крупнейшие ученые — В. В. Виноградов, Д. С. Лихачев, О. В. Творогов — еще во второй половине XX века доказали, что она представляет собой мистификацию и составлена не в древности, а в начале XX века, многие авторы научно-популярных книг продолжают упорно не замечать подобных оценок. В результате образовался мощный пласт «вполне достоверной» информации, которую неискушенный читатель часто принимает за правдивую.

Конечно, и автор настоящего издания мог не избежать некоторых ошибок и неточностей. Поэтому он будет благодарен за любые конструктивные замечания.

Мифологический персонаж, основное действующее лицо ритуала, связанного с празднованием Нового года или Рождества Христова.

Колядки. 1860-е. С рисунка К. А. Трутовского

Вероятно, его имя восходит к древнерусскому корню «усинь» — «синеватый», встречающемуся в названиях зимних месяцев (например, просинец — январь). Другие исследователи считают, что слово «Авсень» происходит от слова «сень» (свет). С приходом Авсе-ня прибавляется день и начинается светлая часть года.

Авсеню посвящен цикл народных песен, где он выступает как антропоморфный персонаж. В них рассказывается, что Авсень приезжает на коне и строит

мост, по которому «приходят» все остальные годовые праздники: Рождество Христово, Крещение Господне, Васильев день.

Поскольку приезд Авсеня обозначил начало празднования Нового года, с чествованиям Авсеня в традиционном календаре начинался весенний цикл праздников, связанных с плодородием земли. Поэтому Авсеня и стремились всячески умилостивить: его торжественно встречали, угощали специально приготовленными блюдами — блинами, лепешками, кашей, пирогами, свиными ножками.

Обрядовые песни исполняли дети. 1 января они ходили поздравлять односельчан, несли лукошко с зерном (пшеницей или овсом), пели и бросали зерна через стол в красный угол. Хозяйка одаривала детей, и они переходили в следующий дом. Вот одна из таких песен:

Авсень, Авсень! Подай брусень! На что

брусень? Косу точить. На что косу? Траву

косить. На что траву? Коров кормить. На что

коров? Молоко доить. На что молоко? Ребят

кормить. На что ребят? Им пашню пахать,

Перележни ломать.

Дух, обитающий в бане, чаще всего на полке или в подпечье.

Банник Художник И. Билибин

Банника представляли как небольшого голого старика, покрытого грязью или листьями от веников. Он мог также, превращаться в собаку или кошку. Иногда банника пред-

ставляли в женском облике — тогда он выступал под именем шишиги (от диалектного глагола шишить — копошиться, шевелиться, делать украдкой). Шишига выглядела как

маленькая женщина и была также опасна для человека, поэтому никогда не рекомендовалось приходить в баню без соответствующего подношения.

В некоторых местах банника называли обдери-хой. По поверьям, она выглядела как женщина с длинными руками, большими зубами, волосами до пола и широко расставленными глазами. Ее уважительно именовали «банной хозяюшкой». Перед мытьем почтительно просили: «Банная хозяюшка, пусти нас помыться, пожариться, попариться». Выходя, благодарили: «Спасибо, хозяюшка, за парну баньку. Тебе на строеньице, нам на здоровьице».

Поскольку баня всегда считалась местом обитания злых духов, банника обычно воспринимали как враждебного человеку персонажа. Чтобы уберечься от банника, ему приносили в жертву черную курицу, а после мытья в бане оставляли метлу, кусок мыла и немного теплой воды.

Перед тем как войти в баню, «просились» у хозяина, чтобы он пустил помыться и не причинял вреда людям. Во время банного дня все люди обычно делились на три очереди и мылись в «три пара», «четвертый пар» предназначался для банника. Перед началом мытья банника предупреждали словами: «Крещеный на полок, некрещеный — с полка».