Бэзил Гарт - ЛОУРЕНС АРАВИЙСКИЙ

С северо-запада через Иордан по мосту Дамие были доставлены турецкие подкрепления; выдвинувшись клином на восточном берегу, они угрожали линии отступления британских войск. Началась гонка между британской кавалерией, которая наступала на турецкий тыл, и турецкой пехотой, наступавшей на британский тыл. Кавалерия оказалась наименее способной к продвижению и наиболее чувствительной к опасности. Несмотря на категорические приказания, полученные от высшего командования, британские войска на следующий день, 2 мая, мало что сделали. К 3 мая положение кавалерии, у которой не оказалось продовольствия, несомненно было тяжелым. В полдень приехал Алленби, чтобы повидать Шовеля. Ознакомившись с «несколько преувеличенным докладом», он решил избегнуть дальнейших потерь и приказал приостановить операцию. Отход к Иордану был проведен достаточно умело и прошел без серьезного вмешательства со стороны противника.

Очевидная опасность потребовала срочного вызова Лоуренса. Его попросили быть готовым к полету в Эс-Сальт и провести обратно отрезанную кавалерию через Мадеба, Керак, Тафила. Это было вполне возможно, так как имелось много воды и достаточно продовольствия. Турки были бы весьма поражены. Штаб считал, что силы, находившиеся в Эс-Сальте, по-видимому, оказались отрезанными от Иордана частями противника, слишком сильными, чтобы сквозь них можно было прорваться.

Арабы, на которых рассчитывал Болс, способствовали неудаче британских войск. За недостатком кавалерии они могли бы сломить турецкое сопротивление, лишив турок снабжения. Официальная история высказывает предположение, что «они, по-видимому, были подкуплены», воспользовавшись двойной выгодой за свое умышленное бездействие. Но действительное объяснение было, по-видимому дано Юнгом, который говорит, что когда Мизрук получил ответ от штаба командования, который показывал, что последний отклонил его предложение, он был напуган последствиями своего предложения и решил отказаться от попытки двинуть племя бени-сахр в наступление. «Он знал очень хорошо, что бени-сахр без орудий не смогут ничего сделать, а орудия не прибыли», В отношении этого Лоуренс дал следующее объяснение: «Мизрук не имел права перебрасывать их. После того как они месяц тому назад испытали; потрясение, им нужно было бы подвигаться как следует».

Неудача этой второй попытки наступления на Трансиорданию в конечном счете оказалась тем не менее выгодной для англичан, так как она привлекла внимание командования противника к этому району. Алленби не замедлил этим воспользоваться. Репутация упорства британских войск в области стратегии «пытаться и вновь пытаться» заставила поверить, что они могут провести наступление на Трансиорданию и в третий раз.

С точки зрения Лоуренса, неудача имела одно преимущество, заключавшееся в том, что она сделала британский штаб более снисходительным к трудностям, встречавшимся у Фейсала. Неудача укрепила также и положение самого Лоуренса, так как британский штаб увидел, что операции иррегулярных частей являются таким же искусством, как и руководство регулярными войсками. Штаб обещал ставить его в известность в том случае, когда что-либо в этом, роде потребуется в дальнейшем. Однако неудача осложнила взаимоотношения Фейсала с племенами, находившимися на севере, которые теперь высказывали меньше желания рисковать своим благополучием, опираясь на такую ненадежную поддержку, как британские войска. «Наше движение, совершенно ясное, когда мы действовали самостоятельно против неприятеля, теперь зависело от случайностей, возникавших у Алленби. Нам приходилось устанавливать нашу линию поведения в соответствии с требованиями Алленби, а его преследовали неудачи. Германское, наступление во Франции оттягивало от него воинские части. Алленби мог удержать Иерусалим, но не был в состоянии допустить потери, а тем более начать наступление. В течение некоторого времени и мы, и он должны были просто держаться на занятых позициях».

Таково было положение вещей, о котором Лоуренс узнал 5 мая, когда, согласно первоначально намеченному плану, должно было начаться большое наступление в северном направлении. Лоуренс, конечно, не мог не понимать, что это его касается, потому что ослабление усилий британских войск означало, что армия Фейсала не сможет передвинуться к Иордану и будет вынуждена проводить неполную блокаду Ма'ана, которой турки в Аммане теперь.легко могли помешать. Алленби обещал сделать все возможное, чтобы заставить противника предполагать возобновление наступления на Амман, что также помогло бы скрыть его собственные конечные намерения. Воздушные силы оказывали Фейсалу еще большую помощь, чем прежде, повторными воздушными бомбардировками железной дороги, расстроившими сообщение. По мнению Лоуренса, воздушные силы «теперь были неоценимы».

Лоуренс также получил от Алленби подарок, проявив еще раз свое умение обращать человеческие слабости и свою пользу. За чаем он слышал от Алленби, что большая часть имперской бригады на верблюдах должна быть расформирована, и пошел повидаться с главным квартирмейстером в надежде получить верблюдов для Фейсала. Квартирмейстер проявил свое полнейшее нежелание расстаться с верблюдами, так как они были намечены им для дивизионных транспортов.

"Я вернулся к Алленби и громко заявил перед собравшимися, что имеется 2200 верховых верблюдов и 1300 вьючных. Их всех намечали использовать для транспорта. Представители штаба сделали умное лицо, как будто они действительно сомневались в способности верховых верблюдов перевозить грузы.

После длительных уговоров и угроз я все же верблюдов получил. Арабы могли теперь выиграть свою войну, когда и где они этого хотели", Это дало толчок идее о самом смелом ударе, который Лоуренс когда-либо замышлял. Доложив свой план Алленби, он отправился на юг, чтобы начать подготовку.

Когда Лоуренс вернулся обратно в Акабу и сообщил вождям арабов о плане, они в восторге забыли все свое достоинство. В качестве дальнейшей помощи в отношении подвижности Лоуренс предложил отказаться от египтян, обслуживавших вьючных верблюдов, и заменить их арабами. Британское командование с такой радостью ухватилось за его предложение, что организация транспорта до прибытия погонщиков-арабов была временно нарушена.

Она была исправлена Юнгом, принявшим на себя должность квартирмейстера, дававшую ему больше возможности для проявления своих организаторских способностей, чем в попытках согласования операций бедуинов.

Едва Юнг уехал, как Назир с египетскими частями на верблюдах и Хорнби в качестве инструктора по подрывному делу двинулись на север, где настолько удачно разрушили железную дорогу на протяжении 26 км, что в течение критических недель угроза со стороны Аммана была устранена.