Михаил Бредис - Крестовый поход на Русь

Вотчиной Владимира Мстиславича, младшего брата Мстислава Удатного, был Торопец, входивший в так называемый «домен Мстислава Великого», выделенный этим князем еще в начале XII в. из смоленских владений, чтобы он и его потомки, занимая новгородский стол, могли иметь собственные вотчины (по законам новгородской боярской «вольницы» князь не мог иметь домен в самой Новгородской земле). Скорее всего, он еще занимал торопецкий стол, в момент своего первого упоминания в летописях, когда в 1208 году совместно с новгородским посадником Твердиславом разбил на р. Ловати литовское войско. Псковское княжение он получил, вероятно, вскоре после прихода к власти в Новгороде его старшего брата Мстислава Удатного, в 1209 году [68] Назарова Е. Л. Место Ливонии в отношениях между Новгородом и Псковом. 1-я четверть XIII в. С. 352 .

Летом того же года летопись сообщает о получении им от брата Мстислава в управление и города Великие Луки, который был ключевым пунктом на новгородско-полоцкой границе, откуда совершались литовские походы. Начало княжения Владимира в Пскове совпало с началом активной деятельности Бертольда Венденского, вовлекшего князей подчиненной Пскову Талавы в войну с эстами. Возможно, что именно это и определило позицию Владимира в последовавших вскоре за этим событиях.

Еще в 1210 г. он принимает участие в походе Мстислава Удатного на Отепя. Но в том же году Хроника Генриха говорит о Владимире уже как о союзнике крестоносцев против эстов. Описывая подготовку к походу-реваншу после поражения немцев при Имере, хронист отмечает: «Известие дошло и во Псков, бывший тогда в мире с нами, и оттуда явился очень большой отряд русских на помощь нашим». Причем, как свидетельствует источник, мир был подкреплен династическим браком — женитьбой брата епископа Альберта Теодориха на дочери князя Владимира. В средневековой международной договорной практике такие союзы считались наиболее прочными и заключались на долговременную перспективу, в отличие от обычных договоров, действовавших в течение нескольких лет. Почему так изменилась позиция Владимира, и что побудило его пойти на такой союз немцами? Несомненно, что главным условием было сохранение за Псковом прав на талавскую дань. Историк Е. Л. Назарова предположила также, что Владимиру были обещаны в дан-ничество и какие-то восточно-эстонские земли, что, впрочем, не лишено основания, хотя и ничем не подтверждается. Был в этом договоре и мотив совместной борьбы с литовцами (напомним, время его заключение совпадает со временем возникновения «первой коалиции»). В том же 1210 году мы можем предположить и заключение мирного договора между Владимиром Псковским и Владимиром Полоцким (подписавшим тогда же мир с Ригой и вышедшим из коалиции против нее).

Приведенный псковским князем «большой отряд» принимает участие в совместном походе в эстонскую область Зонтагану. Поход был успешным: но родной Псков встретил победителя вовсе не фанфарами: вскоре после возвращения псковичи изгнали его со стола. Хроника датирует это событие февралем 1212 года. В действительности это состоялось уже в начале лета 1211-го, то есть вскоре после возвращения князя из рейда в Зонтагану [69] Назарова Е. Л. Место Ливонии... С. 353. - Там же. . Генрих Латвийский говорит прямо, что причиной изгнания было недовольство псковичей династическим браком дочери князя с Теодорихом, что позволило историкам увидеть в причинах его изгнания прежде всего реакцию православного духовенства2. Однако такая причина сама по себе вряд ли имела место, учитывая, что браки между православными Рюриковичами и представителями католических стран были обыденным явлением. В Пскове, как и в Новгороде было несколько боярских партий, одна из которых и спровоцировала Владимира на союз с Ригой, добиваясь, прежде всего, большей независимости от Новгорода. Вполне возможно, что и сам князь стремился таким образом выйти из-под влияния старшего брата и сюзерена Мстислава Удатного. Но после военного участия псковского князя в войне за Эстонию, сторонники договора с немцами оказалась в явном меньшинстве. Возможно, именно военное участие Владимира в ливонских делах возмутило псковское вече.

Изгнанный Владимир бежит к своему тезке в Полоцк, а затем оказывается в Риге, где «с почетом принят зятем своим и дружиной епископа». Альберт действительно пристроил своего родственника на престижную и доходную должность. В следующем году «королю Владимиру предоставлено было судейское место зятя его Теодериха в Идумее, так как сам Теодерих отправлялся в Тевтонию». Идиллия, однако, продолжалась недолго. Уже в следующем, 1213 году русский князь стал неугоден немецкому окружению Альберта. Хронист сообщает напрямую, что «решения его не по душе были епископу рацебургскому, а также и всем прочим».

Не пришедшийся ко двору в Ливонии псковский князь-изгой был вынужден вернуться на Русь. Его судьба в короткий период пребывания на родине нам неизвестна. Возможно, он пытался вернуться на псковский стол или получить княжение в родном Торопце, где правил еще один его брат, Давыд.

Но все его надежды оказались напрасны. Все еще сидевший на новгородском столе Мстислав Удатный не смог простить брату политической измены. А само его место в Пскове было уже занято дальним родственником по смоленской династии князем Всеволодом Борисовичем (Мстиславичем).

«В следующую зиму Владимир с женой, сыновьями и всей дружиной вернулся в Ливонию, и приняли его лэты и идумеи, хоть и без большой радости, а священники Алебранд и Генрих послали ему хлеб и дары» — сообщает Генрих Латвийский. Однако давний враг Владимира епископ Рацебургский, воспользовавшись отъездом Альберта, вновь начинает интригу против него. Против князя выступил священник Идумеи Альденбрант, фактически обвинив его в мздоимстве. Князь вернул обвинение назад с угрозой: «поуменьшить богатство и изобилие» в доме обидчика, но сложившаяся вокруг идумейского судьи атмосфера крамолы и ненависти делала дальнейшее его пребывание на должности невозможным, а может, и опасным. Вскоре после описанного скандала с Альденбрантом, изгнанный всеми бывший псковский князь и бывший фогт Идумеи уже во второй и последний раз возвращается на родину.

Обстановка в Новгороде на этот раз благоприятствовала Владимиру. В конце 1215 гг. в Новгороде вспыхнула внутренняя распря. Пока князь Мстислав Удатный решал на юге судьбу киевского стола, одна из новгородских боярских партий приглашает на стол князя из суздальской династии Ярослава Всеволодовича. Вернувшийся Мстислав таким образом оказывается втянутым в усобицу суздальских князей, завершившуюся победой его коалиции в знаменитой битве при Липице 21 апреля 1216 года. Вероятно, ища союзников в этой войне, он и пошел на перемирие с вновь появившимся с повинной головой братом и простил ему прошлые грехи [70] Назарова Е.Л. Место Ливонии... С.354 . Повлияло на изменение позиции Мстислава и то, что нахлебавшийся вдоволь гостеприимства своей немецкой родни, Владимир вернулся из Ливонии уже ярым противником епископа Альберта и немцев. В 1215 году он, вновь при поддержке брата возвращается на стол в Псков, а в 1216 году уже принимает участие в знаменитой Липицкой битве. Генрих Латвийский пишет, что с этих пор он становится непримиримым врагом немцев, и в этом почти не ошибается. До самой своей кончины (около 1227 года) он остается противником Риги и постоянным, хоть иногда и строптивым союзником Новгорода в его начинающейся войне за Эстонию.