Мария Сергеенко - Помпеи

Стихотворение имеет в виду знакомого уже нам Куспия Пансу. А вот и другие стихи, найденные неподалеку от дома Лукреция Фронтона:

В монотонное однообразие бесцветных просьб и стандартных похвал иногда врываются живые и жизненные подробности. Предлагая в эдилы Юлия Полибия, его сторонник пишет: «он человек заботливый и хлебник». В другой надписи мы читаем: «он дает хороший хлеб». Когда Квинт Бруттий Бальб, человек, славившийся в Помпеях своей честностью, выставил свою кандидатуру в дуумвиры, то в избирательной рекомендации о нем написали: «этот сбережет городскую казну». Очевидно, общественные деньги не для всех магистратов были предметом неприкосновенным. Есть надписи, спокойно и беззастенчиво разоблачающие закулисную сторону предвыборной борьбы: «Прокул, выбери Сабина эдилом, и он тебя выберет». Жалобы старого ворчуна в романе Петрония на то, что в городской жизни все основано на принципе «послужи мне — послужу тебе», имели, видимо, основания. Что перспектива такой взаимной помощи сильно действовала на избирателя, об этом свидетельствует неоднократное повторение подобного совета. На стене прекрасного дома, принадлежащего Требию Валенту, много раз баллотировавшемуся в эдилы, среди множества надписей, как таких, в которых его рекомендуют, так и таких, где он сам выступает с рекомендацией, мы читаем текст, почти дословно совпадающий с наставлением, сохранившимся в романе Петрония: «Требий Валент, выбери его, и он тебя выберет». Этот Требий Валент, влиятельный человек, которого со всех сторон просили о помощи и поддержке, решил поддержать себя самого и сам предложил себя в эдилы: «Валент предлагает эдилами Цейя и Требия Валента». На дверях дома Руфина, собиравшегося, очевидно, посвятить себя муниципальной деятельности, читаем: «Выбирайте в эдилы Попидия Сабина, честнейшего юношу. Руфин, поддержи его, и он тебя выберет». Имеется обращение к уже знакомому нам Лорею: «Прошу тебя, Лорей, выбери в дуумвиры Цейя Секунда, и он тебя выберет». Избиратель, несомненно, учитывал, что Лорей, бывший эдил, собирался выставить в дуумвират собственную кандидатуру. Иногда избиратели беспокоятся о том, что их кандидаты слишком беспечно относятся к предвыборной компании. «Требий Валент, ты спишь», — укоряет надпись в нерадении знакомого уже нам Требия. «Требий, проснись, выбирай», — увещевает его другая надпись. «Соседи, проснитесь и голосуйте за Амплиата», — волнуются сторонники этого кандидата. Они же обращаются к хозяину какой-то харчевни: «График, будь бдителен» (надписи эти находятся в кварталах, поддерживавших, видимо, кандидатуру Попидия Амплиата). Упрек «ты спишь» является своего рода техническим термином, уличающим выборщиков в их предвыборной бездеятельности. Не довольствуясь этой обычной формулой, по адресу какого-то Астила, который «спит», вместо того чтобы действовать в пользу Цейя Секунда, раздраженный избиратель тут же нарисовал на него карикатуру.

В этих упреках и предостережениях очень интересно одно обстоятельство: часто бывает нам ясно, что «спит» сам кандидат, но несравненно чаще встречаемся мы с таким упреком по адресу нам неизвестных людей, например какого-то трактирщика Графика, какого-то клиента Полита, каких-то Астила и Инфанта. По всей вероятности, кандидаты имели агентов, на обязанности которых лежали ведение избирательной пропаганды и слежка за противной стороной. Последнее было делом далеко не лишним: соперники не останавливались иногда и перед тем, чтобы уничтожить надпись, рекомендующую противника. Под одной из надписей высказано характерное пожелание: «Чтоб ты заболел, если из зависти это уничтожишь!». Среди эпиграфических документов этого рода сохранился на стене Лореева дома и следующий, замечательный по своему спокойствию и достоинству совет: «Подражать надо, а не завидовать». (Сравни «Заговор Каталины» Саллюстия [39]— 51, 38.)

Раздражение противников находило себе иногда (как уже упоминалось) выход в карикатурах. В предвыборной борьбе последних лет города большое участие принимал Пинарий Цериал, представлявший собой одну из любопытнейших фигур в Помпеях. Он принадлежал к той древней италийской фамилии, которой — по благочестивой легенде — в незапамятные времена, еще до основания Рима, Геркулес, проходивший мимо Палатинского холма, [40]поручил свершение своего культа. Цериал исправлял в Помпеях должность жреца Геркулеса. В его доме, отличающемся прекрасным убранством, нашли большую красивую чашу, украшенную рельефными изображениями ягод и листьев плюща, из которой Цериал совершал возлияния герою по его праздникам, и бронзовый жертвенный нож, весь из одного куска металла, с широким треугольным лезвием. Такие ножи и чаши часто встречаются на картинах жертвоприношений. Культ Геркулеса был в Помпеях очень распространен: статуэтки этого героя или нарисованные изображения его часто встречаются в ларариях. Греческая молитва Гераклу, защитнику дома ото всякого зла, сохранилась на стене одной мастерской, и в Помпеях же была найдена фреска (единственная до сих пор), на которой изображена встреча Геркулеса с местным италийским царем Евандром и сооружение жертвенника в честь Геркулеса.

Исполнением жреческих обязанностей не исчерпывалась деятельность Цериала. В его доме нашли инструменты резчика и настоящий клад резных или приготовленных для резьбы камней (всего 114 штук; из них 28 готовых камней, причем некоторые поразительной красоты). До сих пор мы знали о помпейском резчике Кампане, которого приветствовал чеканщик Приск в одной надписи; Цериал является вторым представителем этой профессии. Ремесленником обычного типа он не был: дом его с несколькими комнатами и прекрасной утварью — это дом состоятельного человека, а не бедняка, зарабатывающего хлеб своим мастерством. Множество избирательных программ свидетельствует о том, каким широким влиянием Цериал пользовался: его поддержки просят для Лоллия, он выступает сторонником Требия Валента, Епидия Сабина, Паквия Прокула. Его неугомонная деятельность в избирательной борьбе оказалась кому-то сильно не по вкусу — и стена с избирательными надписями от его имени покрыта была рядом карикатур, набросанных поспешными ударами кисти: рисовальщики постарались подчеркнуть большой нос Цериала, изображенного в ритуальной позе священнодействующего жреца.

Не устраняли себя от участия в предвыборной кампании и женщины. Почтенная Тедия Секунда, бабка Луция Попидия Секунда, могла с удовольствием записать на стене, что она предлагала в эдилы своего внука и провела его на эту должность, — знатная и богатая старуха пользовалась, несомненно, в городе влиянием и авторитетом. Гораздо чаще, однако, рекомендуют женщины совсем другого социального слоя: например Сукцесса, Фортуната, Гельпида, Смирна — бывшие рабыни. Некоторые из них были кабатчицами (как, например, гречанка Феруса, предлагавшая в эдилы Попидия Секунда), которые пользовались, надо полагать, популярностью среди своих клиентов; были среди них и женщины легкого поведения, и вряд ли Клавдий, которого предлагала в дуумвиры его «душенька», был очень доволен такой рекомендацией. Равным образом, едва ли особенно радовались и те кандидаты, которых поддерживали своими надписями веселые дамы, хорошо знакомые им и другим помпейцам по питейному заведению, остатки которого не так давно найдены на территории «Новых раскопок». Юлий Полибий, по крайней мере, узнав, что пылкая сириянка Смирна и работница из мастерской красильщика Верекунда, которую прозвали «Кукушкой», выступили с поддержкой его кандидатуры, немедленно распорядился стереть их рекомендации. Удалось ему это только отчасти: буквы затерты плохо. Весьма возможно, что через этих женщин действовала чья-то умелая враждебная рука, стремившаяся ослабить противника. Трудно решить, было ли веселой шуткой беззаботных повес или сознательно рассчитанным ударом, направленным против враждебного кандидата, появление на одной из самых бойких улиц городка прекрасно выписанных афиш, рекомендовавших в эдилы Церинния Ватию от имени «всех сонливцев» и «всех пьянчуг».